Donate - Поддержка фонда Ф.Б.Березина

Изяслав Лапин. Плацебо и терапия. 18

Совладание (копинг)

Критика кальки термина «coping» с английского на русский язык недавно опубликована в общероссийском психиатрическом журнале (Лапин И. П., 1999).

Нет никаких возражений против употребления слова «coping» в устной или письменной речи на английском языке. Если заменить термин другим, нас не поймут говорящие на английском языке. Но когда мы говорим и пишем по-русски!?

• Явление, понятие и термин coping behavior (переведенный как «психологическое преодоление») подробно проанализированы в статье С. К. Нартовой-Бочавер «Coping behavior» в системе понятий психологии личности» (Психол. журн. 1997. № 5. С. 20-30), где в названии, обратим внимание, деликатно сохранено оригинальное написание термина. По-моему, «coping» — скорее *преодолевание» (а не «преодоление»), стремление к преодолению. В самом деле, как можно преодолеть потерю слуха или зрения (coping with hearing loss, with vision loss)? Совладать, стараться совладать можно. «Преодоление» звучит более победно, чем coping.


Термин «копинг» в научной литературе на русском языке, в основном в медицинской психологии, постепенно становится — никуда не денешься — модным.

О распространенности говорить рано, так как эта литература насчитывает пока лишь около десятка статей в общероссийских журналах и авторефератов диссертаций. Поэтому же нельзя говорить и «так принято» в защиту применения «копинг», подчеркну, именно в русском научном лексиконе. В научной литературе на английском языке термин «coping» общепризнан, в настоящее время используют его сравнительно немного. Об этом можно судить по международному библиографическому указателю Current Contents, представляющему более 1350 журналов по медицине, психологии и смежным дисциплинам в мире. «Coping» — ключевое слово в этом указателе. В 1998 году в обоих его разделах (Clinical Medicine и Life Sciences) каждый месяц зафиксировано от двух до семи статей (среднее 5,1), в заглавии которых было это слово. Для сравнения: статьи с близкими по смыслу к «coping» ключевыми словами «compliance» (согласие), «adaptation» (адаптация) и «stress» (стресс) приведены в месяц в среднем соответственно 28, 24 и 321 раз.

Явления совладения со стрессом, жизненными трудностями, болезнью часто описывают на русском языке и без «копинг», используя точные термины «психологическое преодоление», «психологическая адаптация», «психологическая компенсация» и другие.

• Наши соотечественники, говорящие и пишущие на русском языке, приняли вроде бы безоговорочно термин 2 «копинг», хотя многие, с кем довелось беседовать, соглашались, что вкрапление его в русскую речь режет слух. Специальная литература пестрит словами «копинг-поведение», «копинг-стратегия», «копинг-ресурсы», «копинг-профилактика», «копинг-развитие» и другими «копинг-…». Не громоздко ли? Не обнаучено ли? И здесь не напоминает ли «помесь французского с нижегородским»? Но «зато» модно! Зачем такие громоздкие «термины», а не простые и ясные «поведение совладения», «стратегия совладания», «стиль совладания»? Как тут не вспомнить А. С. Пушкина (в письме А. А. Дельвигу): «Антон, скажи проще. Ты достаточно умен для этого!»

Вставление инородных слов в родную речь, устную и письменную, бытовало и раньше не только в России. Мотивации были самыми разными, но суть явления оставалась той же. Вот что писал в 1889 году в своем «Дневнике» Жюль Ренар:* «Старомодный стиль обязывал переводить кое-где французские слова на латинский язык (обратите внимание — переводить, а не калькировать; переводить — всегда творческий процесс, калькировать — механический. — И.Л.). В книгах их выделяли курсивом. А в наши дни мы только дивимся — к чему все это. Это и в самом деле довольно неуклюжий способ показать свою образованность. Латинские слова ровно ничего не добавляют к французским. Кроме цветистости. Как созвучно нашему времени!» 

Обсуждений этого скопированного с английского  «coping» автору не известно. Почему, например, приведенные выше «копинг-» через дефис? А не склонять?  «Стратегия копинга»,  «ресурсы копинга»,  «развитие копинга», если уже пользоваться обрусевшим  «копингом». В английском языке, особенно в научном, как известно, существительное часто выступает в роли прилагательного. Поэтому никакие дефисы не нужны. И  «coping behavior», если нарочито упрощенно переводить на русский, будет «копинговое поведение», «coping resources» —  «копинговые ресурсы».

Можно, конечно, не задумываясь, взять этот термин и беззаботно пользоваться им. Но почему бы в научном сообществе не задуматься о его достоинствах и недостатках, об основаниях пользоваться именно этим английским словом в русском написании?

• Глагол «соре», от которого производят слово «coping», по словарям Webster и англо-русским словарям разного объема и соответственно разной полноты вариантов толкования и перевода (автором просмотрено больше десятка словарей) толкуют и переводят как «справиться», «совладать», реже «бороться», «сражаться».

«Coping behavior» есть в словарях психологических и психоаналитических терминов, например в словаре Н. В. English и А. С. English, уже с 1958. Оно трактуется как «действие, позволяющее приспособиться к окружающим обстоятельствам, сделать что-то» (action that enables one to adjust to the environmental circumstances, to get something done»). Существенных разночтений в словарях автор не встретил. Итак, скорее всего, «coping» — это совладение, приспособление, психологическая адаптация, не преодоление, победа, избегание и т. п. Для них есть другие слова и термины. Устное обращение к коллегам, пользующимся термином «копинг» в русском языке, не увенчалось каким-либо объяснением того, на каком основании выбран термин в его английском варианте. Мне не суждено было встретить среди этих лиц, знающих английский язык достаточно для того, чтобы серьезно обсуждать психологические и медицинские термины. Авторитетные американские коллеги в беседах со мной в США, где я работал несколько лет в 90-е годы, на эту тему сходились на понимании «coping» как совладения, адаптации, приспособления. Они не возражали и против предложенного мной — то ли в шутку, то ли всерьез — взятого из истории понятия «мирное сосуществование», в данном случае организма и повреждающих его факторов: стресса, конфликтов, неопределенности, фрустраций.

Обратимся к профессиональному содержанию понятия «coping». И в происхождении понятия (Lazarus R. S., Folkman S., 1984), и в современной трактовке (Bolger N., 1990) оно разумеет совокупность процессов, происходящих в личности, суть которых состоит в достижении адаптации к стрессу, контроля над ним, сохранения деятельности на фоне стресса. Имеется в виду деятельность личности, направленная на поддержание баланса между требованиями среды и ресурсами, удовлетворяющими этим требованиям. Coping behavior (копинг-поведение) — соответственно, целенаправленное поведение личности с целью устранить или уменьшить интенсивность вредного воздействия стресса. В этом виде поведения происходит выбор стратегий («копинг-стратегий»), основанных на ресурсах («копинг-ресурсах») личности и среды. Вспомним, что к «копинг-ресурсам» относят (ниже нарочито пользуюсь критикуемой мной терминологией психологической литературы) относительно стабильные характеристики как личности: концепция Я, локус-контроль, эмпатия, аффилиация, восприятие социальной поддержки, так и среды: поддержка социальных сетей, способствующая развитию «копинг-стратегий», поиск рационального избегания. Главное в процессах, описываемых как «копинг», — именно совладание, адаптация, не разрешение стрессорной ситуации, не избегание ее.

Тогда почему не использовать эти, устоявшиеся в научном и житейском лексиконе слова совладание, приспособление, адаптация?

Понятно, что все эти процессы можно рассматривать на разных уровнях: психологическом, физиологическом, биохимическом, клеточном. Как общебиологическое понятие копинг рассматривают и в качестве параметра поведения животных, например в связи с гормональными механизмами, эмоциональной реактивностью (Steimer Т. et al., 1997). Пользуются термином копинг и в описании социальных явлений, например организации дежурств медицинского персонала стационара в ночное время (Novak R. D., AuvilNovak S. Е., 1996) и по скорой помощи (Wardrope J., 1997).

В научной литературе на английском языке пишут и о совладении с потерей слуха или зрения (coping with hearing loss, coping with vision loss), о связи совладания с восприятием риска (coping and risk perception).

Широчайший диапазон использования понятия, от труда медперсонала до поведения лабораторных животных! Это и неудивительно, так как «копинг» очень близок к универсальному в медицине и психологии термину «адаптация».

Стресс есть стресс, адаптация есть адаптация, но свои особенности существуют на каждом уровне. На личностном уровне (стресса, совладания, адаптации) — концепция Я, эмпатия, сенситивность к отвержению и т. д.

Вполне можно, как видно из сказанного выше, обойтись без копирования, без «копинг-поведения» и «копинг-стратегии», без еще одного калькирования с английского, подобно «шопам», «презентациям», «эксклюзивам», «супер-» и т. п. Почему не «поведение совладания» или «стратегия совладания»? Неужто нельзя обойтись одним «великим, могучим»?

Разумеется, каждый имеет свободу выбора, в том числе и терминов. Мы выше обосновали, почему предпочитаем термин «совладание».

Кто не узнает в нем «копинг», из контекста поймет все же, о чем идет речь.

Совладание определяется комплексом поведенческих стратегий совладания (разрешение проблем, поиск социальной поддержки, избегание), личностно-средовых (Я-концепция, локус-контроль, эмпатия, аффилиация, чувствительность к отвержению) и когнитивных ресурсов совладания. При болезни и в процессе лекарственного лечения отношение к ним, естественно, теснейшим образом связано с поведением совладания с ситуацией. Выбор стратегии совладания зависит и от стабильности оптимизма пациента (Billingsley К. D. et al., 1993). Для понимания причин колебаний артериального давления, например, исследуют значение совокупности следующих факторов: стиля жизни, стресса на работе и совладания. Психосоциальные ресурсы, включающие прежде всего стили совладания и социальную поддержку, играют решающую роль в защите от риска повреждающего воздействия психосоциального стресса на сердечно-сосудистую систему.

Специальным исследованием установлено, что защитный эффект психосоциальных ресурсов распространяется и на риск других стрессорных повреждений. Совладание с совокупностью стрессов выделялось по своей значимости среди других факторов — этнических, наследственных, социальных и др.

В литературе автор не нашел работ, специально посвященных поведению совладания с ситуацией лекарственного лечения. От результатов таких исследований зависит совершенствование лечения и реабилитации пациентов с использованием навыков пациента совладать со стрессом, с постоянно меняющимся в процессе лечения состоянием, с тревогой за близкую и дальнейшую судьбу.

Адаптация к эффектам лекарства в организме, и соответственно совладание с его психологическими механизмами, определяется по крайней мере двумя компонентами действия любого препарата: неспецифическим (плацебо-эффектом плюс реакцией на любой «химический стрессор») и совокупностью специфических эффектов препарата как представителя определенного класса лекарственных средств (Лапин И. П., 1990а; Лапин И. П., Анналова Н. А., 1997).

Пожилой возраст и старение, как известно, осложняют любое заболевание, нередко представляют самостоятельную проблему (тем более, когда следуют принципу лечения больного, а не болезни) общения с пациентом, диагностики и лечения. Поэтому и феномен совладания со старением приобретает самостоятельную ценность (Ramamurti P. V., 1997). Даже при таком органическом заболевании, как множественный склероз, когда, казалось бы, удельный вес психологических факторов меньше, чем при функциональных нарушениях, невротических расстройствах и др., совладание имеет важное значение не только в тяжести сопутствующей депрессии, но и глубины неврологических поражений (Mohr D. С. et al., 1997).

Представляет несомненную ценность использование знаний о стратегии совладения для усовершенствования личностно-профессиональных качеств врача, его эмпатии, которая относится к главным факторам, определяющим общение (коммуникативность «врач-больной») и согласие пациента следовать рекомендациям врача.

1  «Врач-пациент. Общение и взаимодействия». ВОЗ. Женева. 1996. 55 с. 6 И. П. Лапин

2  Ренар Жюль. Дневник. Калининград: ГИПП «Янтарный сказ», 1998. 478 с.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Если информация и мысли о плацебо и плацебо-эффектах как психологических компонентах фармакотерапии и всех других видов лечения помогут читателю пристальнее всматриваться и вдумываться в эти факторы в практической и научной работе, основная цель автора будет достигнута. Очень хотелось бы, чтобы книга напомнила и о природе человеческой психики, и о роли веры, ожиданий, внушения и самовнушения в любом лечении, и о происхождении распространенных предрассудков, суеверий и заблуждений в рекламе и саморекламе, в практике врачевания самопровозглашенных экстрасенсов, психоаналитиков, парапсихологов, целителей, магов, колдунов. Если они считают, что помогают, то насколько, почему, чем, кому и какой ценой. Чтобы, осознавая все это, уменьшить вред, наносимый даже с благими намерениями, максимально улучшить помощь пациенту и его близким, руководствуясь подлинным индивидуальным подходом к личности.

SUMMARY

Psychological component of the therapeutic effect of any therapy, from pharmacotherapy to physiotherapy, which is known as «placebo effect», is determined by various factors, such as doctor, personnel, friends, colleagues, publicity, fashion, prejudices, rumors etc, as well as by the relation of a patient to him/her-self, illness, doctor, medication.

This monograph is based on author's both research on the placebo effect in patients and healthy volunteers for many years. It summarizes and critically reviews a considerable volume of information on placebo, placebo effects in various diseases, placebo control and placebo therapy. In this book attention is focused on personality of both patient and doctor, their relation to pharmacotherapy and concrete medications, as well as on patient-doctor communications, compliance and coping.

Volume of this book is about 150 pages. Literature — 391 references.

This monograph is intended for doctors of all specialities, pharmacolgists, clinical pharmacologists, psychologists, medical personnel, pharmaceutists.


К комментариям в ЖЖ


Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *