Donate - Поддержка фонда Ф.Б.Березина

Интрапсихический конфликт

Увеличение фрустрационной напряженности в случае реорганизации комплекса потребностей, изменения их соответствия совокупным ресурсам индивидуума и особенностям микросоциального взаимодействия, повышения требований, предъявляемых к адаптационным механизмам, в значительной мере обусловлено возрастанием вероятности рассогласования в системе потребностей. Возникновение в указанной системе сравнимых по силе, но противоположных по направленности потребностей делает невозможным устранение фрустрации в процессе мотивированного поведения, поскольку независимо от выбора стратегии этого поведения одна из конкурирующих потребностей неизбежно блокируется. Такой тип фрустрации представляет собой интрапсихический конфликт. Характерные для интрапсихического конфликта несовместимость и столкновение противоречивых отношений личности [Мясищев, 1960] неизбежно затрудняют построение целостного интегрированного поведения, способствуют повышению фрустрационной напряженности и увеличению риска нарушений психической адаптации.

Значение интрапсихического конфликта как фактора организации эмоционального стресса и его влияние на эффективность адаптационного процесса в современных условиях еще более возрастают в связи с двумя типичными для них обстоятельствами: с одной стороны, повышением возможности устранения физических препятствий на пути удовлетворения потребностей и совокупных ресурсов индивидуума, обеспечивающих их удовлетворение, с другой — усложнением системы внешних и интериоризованных норм, регламентирующих поведение субъекта, а также усилением диверсификации потребностей, увеличивающей вероятность их рассогласования. В таких условиях интрапсихический конфликт можно рассматривать как основную форму фрустрирующей ситуации. Он служит существенной предпосылкой выраженных нарушений различных аспектов психической адаптации.

С ситуацией конфликта, в которой человек не может удовлетворить жизненно необходимые биологические или социальные потребности или в течение длительного времени испытывает затруднения в их удовлетворении, соотносятся эмоциональный стресс и обусловленные им изменения вегетативно-гуморального регулирования, опосредующие возникновение церебровисцеральных расстройств [Судаков, 1981], которые можно считать клинически выраженными нарушениями психофизиологического аспекта адаптации. С ситуацией конфликта связывают и генез невротических состояний [Карвасарский, 1980], которые в соответствии с адаптационным подходом представляют собой клинически выраженные нарушения собственно психической адаптации.

Вероятность интрапсихического конфликта и его значение для эффективности психической адаптации в существенной мере связаны со сбалансированностью системы человек—среда и в свою очередь оказывают влияние на эту сбалансированность. Возможность нарушения психической адаптации в результате интрапсихического конфликта тем больше, чем выше значимость для индивидуума конкурирующих потребностей и чем меньше его способность к построению иерархии потребностей, позволяющей выделить наиболее важные и первоочередные, удовлетворение которых может достигаться даже за счет отказа от конкурирующих потребностей или за счет отнесения удовлетворения последних на более поздний период. В новой, необычной ситуации тенденция к возникновению интрапсихического конфликта возрастает в существенной мере из-за того, что в этих условиях повышается мотивационное напряжение, а характер потребностей и сложившаяся их иерархия могут в значительной степени изменяться.

Повышение вероятности возникновения интрапсихических конфликтов при выраженных изменениях в системе человек-среда связано не только с мотивационными, но и с информационными процессами. В необычной среде важное значение приобретают когнитивная (познавательная, связанная с анализом и сопоставлением информации) оценка ситуации и реакция индивидуума па эту оценку. Установление роли когнитивных элементов в развитии стресса позволило утверждать, что истинный медиатор общего адаптационного синдрома по своей природе когнитивен [Lazarus, 1975; Mason, 1975]. Несоответствие между когнитивными элементами (когнитивный диссонанс [Festinger, 1957]) влечет за собой возрастание напряженности тем большее, чем более значимо для индивидуума это несоответствие.

То обстоятельство, что в новых условиях ситуация может включать элементы, которые в свете предшествующего опыта оцениваются как несовместимые, в существенной мере сказывается и на представлениях о совместимости или рассогласовании тех или иных потребностей. При этом имеет значение, что выбор линии поведения, также основанный на предшествующем опыте, нередко не приводит к ожидаемым результатам, не обеспечивает удовлетворения потребностей, которые представлялись хорошо согласованными и между собой, и с выбранной линией поведения. Этот диссонанс между прогнозируемым и реальным результатами — дополнительная причина интрапсихического конфликта и еще один источник эмоционального стресса. Все это многообразие интрапсихических конфликтов по их формальной структуре было сведено к четырем основным типам [Lewin, 1931; Miller, 1944].

1.  Конфликт типа желаемое—желаемое (аппетенция—аппетенция) имеет место в том случае, если индивидуум должен выбирать одну из двух равно желаемых возможностей. Субъект при этом испытывает одинаково выраженную потребность реализовать обе возможные линии поведения. Хотя обе они оцениваются как желаемые, необходимость пожертвовать одной из них обусловливает фрустрирующий характер ситуации.

2.  Конфликт типа нежелаемое—нежелаемое (аверсия —аверсия) связан с необходимостью выбора между двумя равно нежелательными возможностями. При этом имеются конкурирующие потребности избежать каждой из альтернатив, одна из которых неизбежно фрустрируется.

3.  Конфликт желаемое—нежелаемое (аппетенция — аверсия) обычно описывается как стремление индивидуума к какой-либо цели, от достижения которой его удерживает страх или иной отрицательный стимул, ассоциирующийся с желаемой целью или ее окружением [Cofer, Appley, 1972], т. е. как конкуренция между равно выраженными потребностями достичь цели и избежать связанного с ней же отрицательного стимула.

Однако длительное изучение конфликта аппетенция —аверсия у лиц, находящихся в однотипной фрустрирующей ситуации, позволяет нам считать, что его можно представить (по крайней мере в подавляющем большинстве случаев) как конфликт между путем и результатом. При таком подходе выделяются два варианта этого типа конфликта. При первом конфликт определяется необходимостью выбора между потребностью достичь какого-то результата ценой нежелательных переживаний и потребностью избежать этих переживаний, которая удовлетворяется только ценой отказа от результата. Поскольку в этом случае нежелаемое предшествует желаемому, такой вариант конфликта — нежелательный путь к желаемому результату — можно обозначить как конфликт аверсия — аппетенция. При втором варианте потребность реализуется непосредственно благодаря определенной форме поведения, а нежелаемыми являются отрицательные последствия, представляющие собой предвидимый (хотя и отдаленный) результат этой формы поведения. Такой вариант конфликта можно обозначить как желаемый путь к нежелаемому результату, как конфликт аппетенция — аверсия. Выделение этих двух разновидностей целесообразно также из-за различия временных параметров, сказывающегося на организации поведения. В нервом случае достижение цели предполагает преодоление уже существующей аверсии ради отставленного удовлетворения; адаптивное поведение при этом включает в себя интенсификацию активности индивидуума, оправдываемую предвидимым результатом. Во втором случае возможность немедленного удовлетворения конкурирует с потребностью избежать будущей аверсии, и в такой ситуации в системе адаптивного поведения, учитывающего отдаленные последствия, активность, приводящая к немедленному удовлетворению, будет блокироваться. Таким образом, сохранение эффективности психической адаптации при рассмотренных вариантах конфликта (аверсия —аппетенция и аппетенция —аверсия) предъявляет различные требования к организации адаптивного поведения.

4. Двойной конфликт возникает при одновременном существовании двух тенденций: влечения и избегания. В этом случае возможна ситуация, когда выраженность обеих тенденций применительно к конкретной цели является равнодействующей независимых тенденций [Miller, 1944]. Если применить к двойному конфликту использованное нами понятие о конфликте между путем и результатом, то можно полагать, что для двойного конфликта характерна ситуация, при которой одна из возможных линий поведения представляет собой желаемый путь к нежелаемому результату, а другая — нежелаемый путь к желаемому результату. В итоге обе линии поведения можно оценивать либо как в равной мере привлекательные (при этом двойной конфликт будет выглядеть как конфликт аппетенция—аппетенция), либо как одинаково неблагоприятные (и тогда двойной конфликт имитирует конфликт аверсия — аверсия).

Сопоставление влияния рассмотренных типов интрапсихического конфликта на уровень фрустрационной напряженности и эффективность психической адаптации можно провести на уже использованной миграционной модели. Выбор ее позволяет сравнить роль интрапсихического конфликта при однотипных изменениях системы человек—среда (вызванных перемещением в необычные условия нового региона) и при однотипном содержании конфликта, который в наиболее общей форме обусловлен одновременным существованием потребности продолжать деятельность в условиях нового региона и покинуть этот регион. При этом тип конфликта будет зависеть от факторов, лежащих в основе миграционного поведения (экспульсивных и аттрактивных — push and pull [Kosinski, Prothero, 1975]), от соответствия потребностям индивидуума условий, в которых протекает его деятельность в изменившейся среде, и от результатов этой деятельности.

С учетом изложенного в исследованном контингенте выделены четыре группы. В первой отмечены связь миграции исключительно или преимущественно с аттрактивными («привлекающими») факторами, а также продолжение действия их и после перемещения в новый регион. В то же время существовала потребность в обратной миграции, также связанная с аттрактивными факторами. К числу факторов, обусловивших миграцию и продолжение деятельности в новом регионе, относили более интересную и перспективную работу, большой простор для инициативы, высокий уровень материального стимулирования, возможности, которые природа региона представляет для удовлетворения различных увлечений. С этими факторами соотносились, в частности, удовлетворение потребности в соревновательной деятельности, повышении самооценки и статуса, самоутверждении и переживании. Желательность обратной миграции связывали с такими факторами, как сложившиеся контакты, прочные привязанности, сформировавшаяся система интересов, которые могут способствовать удовлетворению потребностей в принадлежности к определенной группе, в симбиотических зависимостях, а также эстетических потребностей.

Для этой группы характерен конфликт аппетенция —аппетенция. Поскольку при таком типе конфликта напряженность адаптивных механизмов определяется только самой ситуацией выбора (при любом варианте субъект исключает вероятность неблагоприятного развития событий), можно ожидать, что риск нарушения психической адаптации будет меньше, чем при тех вариантах конфликта, где неблагоприятное развитие событий не исключается и после выбора линии поведения. Полученные данные подтвердили правомерность этой гипотезы (табл. 15).

 

Таблица 15.

Зависимость между преимущественным типом конфликта, напряженностью неудовлетворенных потребностей, эффективностью психической адаптации и факторами, вызывающими фрустрационную напряженность

 

Во второй группе показаны связь миграции с экспульсивными факторами и продолжение их действия в новом регионе. К числу экспульсивных факторов, вызвавших миграцию, относили нарушение микросоциального взаимодействия (конфликты на работе, в семье, со значимыми лицами в сфере неформального общения), более или менее тяжелые последствия этих конфликтов (увольнение с работы, распад семьи), неудовлетворенность своим статусом и ролью, несоответствие представления о себе и сложившейся ситуации (зачастую в связи с расхождением между возможностями и уровнем притязаний). Перечисленные ситуации обусловливались преимущественно личностными особенностями, неадекватностью установок и отношений, несбалансированностью комплекса потребностей. Перемещение в новый регион, условия которого предъявляли повышенные требования к адаптивным механизмам индивидуума, не прекращало (или даже усиливало) действие экспульсивных факторов. Для этой группы характерен конфликт аверсия—аверсия, когда необходимо сделать выбор между продолжением деятельности в новом регионе, несмотря на то что ни условия этой деятельности, ни результаты ее не представлялись удовлетворяющими, и новой миграцией, которая была в равной мере нежелательной. Такой тип конфликта в наибольшей степени нарушает психическую адаптацию, поскольку при любом варианте выбора субъект вынужден реализовать нежелаемую линию поведения.

В третьей группе, наиболее многочисленной, миграция была следствием влияния аттрактивных факторов (в частности, высокого уровня материального стимулирования), тогда как в новом регионе начинало сказываться действие экспульсивных (трудности при включении в новую среду, при построении межличностных отношений, при перестройке сложившихся стереотипов поведения, несоответствие условий сформировавшемуся комплексу потребностей, разрыв симбиотических связей). В этом случае имеет место конфликт аверсия — аппетенция, поскольку желаемый результат достигается в существенной степени ценой нежелаемых переживаний. Интенсивность интрапсихического конфликта этого типа может усиливаться при одновременном возрастании и аттрактивности результата, и отрицательных переживаний, связанных с его достижением. Такая ситуация, в частности, обусловливается сложившейся практикой стимулирования длительности пребывания в новом регионе системой льгот, что побуждает продолжать деятельность в новых условиях, тогда как отрицательные переживания, роль которых усиливается по мере адаптационного утомления, увеличивают потребность покинуть регион. В этой связи высокий уровень стимулирования, как показывают экспериментальные исследования и результаты изучения психической адаптации, не снижает чувствительности к неудовлетворяющим субъекта условиям и характеру деятельности, а обостряет ее. При этом повышение эффективности психической адаптации зависит от ослабления интрапсихического конфликта за счет уменьшения интенсивности экспульсивных факторов даже ценой угнетения аттрактивных. Уровень фрустрационной напряженности и частота нарушений психической адаптации при рассматриваемом типе конфликта были значимо выше, чем при конфликте аппетенция —аппетенция, но значимо меньше, чем при конфликте аверсия —аверсия.

Относительно редко выявляющийся двойной конфликт (четвертая группа) имел место, в частности, тогда, когда в период, предшествующий миграции, положительное отношение к окружению и характеру деятельности сочеталось с неудовлетворенностью ее результатами; в новой же среде отношение к достигаемому становилось положительным, а к условиям, в которых протекает деятельность, — отрицательным. Еще реже двойной конфликт отмечали тогда, когда в обоих случаях отношение к результатам деятельности было положительным, а оценка условий,

в которых она осуществлялась, — отрицательной. Этот конфликт, таким образом, был характерен для лиц, миграция которых в равной степени связывалась с аттрактивными и экспульсивными факторами, причем обе группы факторов продолжали действовать и после смены региона. Частота нарушений психической адаптации и уровень фрустрационной напряженности в этом контингенте были меньше, чем при конфликте аверсия —аверсия, и практически совпадали с таковой в группе, для которой характерен был конфликт аверсия —аппетенция.


Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *