Джефф подошёл к Дмитрию и сказал:
— Мне бы хотелось, чтобы вы поехали с нами, если ваш распорядок это позволяет.
— Распорядок позволяет, — ответил Дмитрий. – Но вы не думаете, что Ричарду нужен отдых?
— Ричард будет отдыхать, — сказал Джефф. – Но вы не помешаете его отдыху. Он будет отдыхать в удобном кресле, в дружеской беседе, а Пат проводит Ричарда в его комнату уже после обеда.
— Я согласен, — сказал Дмитрий, — только мне придётся ехать на своей машине, поскольку я приехал сюда на ней.
— Это не проблема, — сказал Джефф, — машине найдётся место даже в гараже, если вы этого захотите.
Майк помог Фейнману спуститься с возвышения, и вчетвером они направились к своим машинам.
— Мы приехали на машине Майка, — сказал Джефф, — он же будет её вести и сейчас. А я, если хотите, поеду в вашей машине, чтобы вам не было одиноко.
— Мне это будет только приятно, — сказал Дмитрий.
Джефф отошёл к Майку и Ричарду, перекинулся с ними несколькими словами и вернулся к Дмитрию. Дмитрий сел за руль, а Джефф сел на сиденье рядом с ним.
— Что вы скажете о лекции? – спросил Джефф.
— Я скажу, что это – искусство магии. Я не получил никаких новых сведений, но сведения, которые у меня были, засверкали новыми гранями, и всё вместе оставило очень сильное впечатление.
— Я не сомневался в этом, — сказал Джефф. – Вы слушали лекцию Ричарда в первый раз, но даже когда одну и ту же лекцию слышишь в третий и четвёртый раз, она впечатляет заново. Правда, Ричард как опытный лектор никогда не повторяет свои лекции дословно.
— Через полчаса я подам обед, — сказала Пат, когда они все расположились в кабинете Джеффа.
 

Эти книги у Джеффа всегда были под рукой.
Фото: brewbooks

И сейчас, когда одушевление, которое поддерживало Фейнмана во время лекции, оставило его, стало видно, как он устал, и как он ищет возможность поудобнее расположить своё тело в кресле, чтобы ничто не требовало от него новых усилий. Он говорил хотя и негромко, но отчётливо и свободно. Фейнман уже не сообщал какие-нибудь сведения, а задавал вопросы своим собеседникам. Больше всего вопросов у него было к Дмитрию, потому что он с ним не встречался до этого приезда во Флориду, а Джеффа и Майка знал давно. Ричарда интересовало, что привело Дмитрия в физику, как быстро он добрался до квантовой хромодинамики, и как он оценивает перспективность этого направления. Дмитрий отвечал вежливо и подробно, стараясь, чтобы его доброжелательность и его восхищение Ричардом просквозили в его ответах. И только на первый из заданных вопросов Дмитрий ответил Фейнману шутливо:
— Если человек приходит в физику, вопрос «Почему?» также не имеет ответа, как и такого рода вопросы, если их задают природе, — и процитировал Ричарда почти дословно: — «Вероятно, я был так устроен, и приходится считаться с этим фактом, как вы говорили, независимо от того, нравится ли он другим людям, или нет».
Дмитрий сказал, что были и случайные обстоятельства, которые ускорили его приход в КХД, например то, что квантовой хромодинамикой начал заниматься человек, которого он считал своим другом и отчасти учителем, хотя поначалу этот человек испытывал те же сомнения, что и Дмитрий.
— Ну и, конечно, — сказал Дмитрий, — я пришёл в квантовую хромодинамику после тщательного ознакомления с квантовой электродинамикой. Тогда мне стало казаться, что это естественный следующий шаг. Хотя, конечно, КХД ещё далеко до отточенной ясности квантовой электродинамики.
После этой фразы, которая вызвала одобрительную реакцию присутствующих, разговор принял общий характер. Пат вошла в комнату во время оживлённой беседы и сказала:
— Ваши полчаса истекли, но вы можете продолжить разговор за столом. – И потом, протянув руку Фейнману, сказала: — Пойдёмте, Ричард.
Это выглядело просто как дружелюбный жест, но Пат понимала, что Фейнману будет легче встать, опираясь на её руку.
— Вот, когда я взяла Вас в руки, — сказала она шутливо, — и так же, поддерживая за руку, довела Фейнмана до его места за столом.
Беседа о квантовой электродинамике продолжалась и за столом, и прерывалась только улыбками или смехом, когда Пат вставляла в беседу какую-нибудь уместную шутку. Сразу после обеда Дмитрий взглянул на часы.
— Неловко уходить сразу после обеда, — сказал он, — но мой регламент этого требует.
Ему неожиданно ответил Фейнман:
— Всю жизнь мне было трудно следовать регламенту, но даже я не смог этого избежать.
Дмитрий попрощался и Джефф проводил его до машины.
— Вам повезло, друг мой, — сказал он. – Вероятно, вы один из последних людей, которые могут сказать «Я слушал лекции Фейнмана».
У Дмитрия оставалось ещё достаточно времени, чтобы ехать неторопливо, и думать не столько о науке, сколько о том, как неожиданно он оказался своим в кругу людей, которые эту науку олицетворяли.

Дмитрий ехал в лагерь уже на закате.
Фото: theo0023

Дмитрий не пропустил ни одной лекции Фейнмана, и все они производили на него такое же впечатление, как и первая. Вначале последней лекции Фейнман сказал:
— Если кто-нибудь ещё хочет задать мне вопрос, я прошу, чтобы этот вопрос был написан, и пока будет идти лекция, записки с вопросами соберутся на столе, за которым сидит Джефф.
Заканчивая лекцию, Фейнман сказал:
— Я рассказал вам всё, что можно было сказать о квантовой электродинамике людям, которые не имели предварительной подготовки. Но, судя по тому, что я вижу записки на столе Джеффа, сказанного, всё-таки, было недостаточно, и мы с вами сейчас попробуем разобраться в том, что я опустил или не сумел объяснить.
Записок было немного, но, отвечая на каждый из вопросов, Фейнман старался объяснить всё как можно проще и подробнее, так, что каждый ответ превращался в микролекцию. Вопросы не были известны Фейнману заранее, и каждая такая микролекция превращалась в блестящий экспромт. После последнего ответа Фейнман сказал:
— Теперь я попрощаюсь с вами. Я покидаю Флориду, меня уже ждёт Калифорнийский университет. Я хочу сказать, что встретил здесь очень внимательную аудиторию, и чтение лекций доставляло мне удовольствие. Может быть, мне удастся ещё раз посетить Флориду и встретиться здесь с кем-нибудь из вас. Ну, а пока я сохраню в душе светлое воспоминание о наших встречах.
Он слегка поклонился присутствующим и сел за стол. Аудитория откликнулась громом оваций.
Вечером следующего дня Дмитрий встретился с Джеффом и Майком, чтобы проводить Ричарда. Как и в день прилёта, им разрешили выехать на лётное поле, и Фейнман после прощальных объятий вошёл в самолёт через кабину экипажа. Ему, как и при прилёте, предоставили честь возглавить шествие экипажа в кабину, но на этот раз это был не спуск, а подъём, и командир воздушного судна счёл необходимым помочь Фейнману взойти по трапу. Когда дверь кабины закрылась, Майк просигналил и тот же сотрудник наземной службы, который руководил их действиями в прошлый раз, указал им рулёжную дорожку, по которой они выехали с лётного поля и подъехали к зданию аэровокзала. Майк, Джефф и Дмитрий постояли на балконе этого здания, пока завершилась посадка пассажиров, и самолёт вырулил на взлётно-посадочную полосу, разогнался, оторвался от земли и быстро скрылся за пеленой облаков.
 

Фейнман улетал вечером.
Фото: Surat Lozowick

В машине Джефф спросил Дмитрия:
— Вы заедете к нам только для того, чтобы забрать свою машину, или у вас ещё есть время?
— Наверное, у меня останется около часа времени, — сказал Дмитрий.
— Тогда, — сказал Джефф, — я приглашаю вас пообедать в нашем доме. К сожалению, на этот раз уже без Ричарда.
— Да, — сказал Дмитрий, — после этих дней его отсутствие ещё долго будет ощущаться. Но ведь и с вами мне придётся вскоре расстаться, я улетаю в Москву через 4 дня.
— Как быстро пролетело это время, — сказал Майк. Вас нам тоже будет не хватать. Но оставшегося срока достаточно, чтобы я успел подарить вам сигнальный экземпляр физических записок Флоридского университета с вашей статьёй. Это будет последний сувенир, который вы увезёте из Флориды.
А через час, направляясь в лагерь, Дмитрий с грустью думал, что самый интересный в его жизни месяц заканчивается, и что, может быть, он останется самым светлым временем в его жизни.

Продолжение следует.

Posted in Без рубрики