Donate - Поддержка фонда Ф.Б.Березина

Изяслав Лапин. Плацебо и терапия. 13

 

 

КОНТРОЛЬ ЭФФЕКТИВНОСТИ ПСИХОТЕРАПИИ

(vs. плацебо-контроль фармакотерапии)

В литературе многократно обосновывалась необходимость контроля (тем самым доказательности) не только фармакотерапии, но и любой терапии, включая иглоукалывание (Dowson D. I., et al., 1985), изо- и музыкотерапию (Thor-Wiedermann S., Widermann G., 1988).

Является ли психотерапия исключением? Ее эффективность не требует доказательств? Необходимости современного контроля эффективности индивидуальной (Shapiro A., Morris L. А., 1978; Weissman M. M. et al., 1979) и групповой психотерапии (Zitrin С. М. et al., 1980) в сравнении с фармакотерапией психических заболеваний посвящены специальные публикации.

Высказывалась мысль (Wilkins W., 1984), что вообще психотерапия — одна из форм сильного плацебо. Для этой мысли имеется много оснований, особенно если понимать плацебо шире в свете истории и философии медицины (Brody H., 1980).

Объективная оценка эффективности психотерапии имеет решающее значение для психотерапевтов. Б. Д. Карвасарский (1985) выделяет несколько основных факторов, необходимых для нее.

Необходимо сравнение непосредственных и отдаленных результатов. Это условие, считает Б.Д.Карвасарский, особенно важно, когда речь идет об оценке результатов применения личностноориентированных (реконструктивных) систем психотерапии. Но сравнение проводится людьми, то есть субъектами, следовательно, их впечатления субъективны и требуют контроля. При фармакотерапии тоже важно сравнение непосредственных и отдаленных результатов, особенно при лечении хронических заболеваний. Но никакое тщательное сравнение не исключает применения «слепого» контроля для элиминации неизбежного компонента субъективности сравнивающих.

Оценка в катамнезе должна исходить не только от врача, но и от независимого оценщика (так называемые объективные данные), но и от самого больного (субъективные показатели). Но здесь беда в том, что все участники оценки — и врач, и «независимый оценщик», и родственники, и пациент — по природе субъективны, и поэтому суждения одного субъекта не могут быть контролем оценки другого субъекта.

Необходимо учитывать особенности жизни больного после окончания лечения, возможные влияния (положительные или отрицательные) на результат лечения ближайшего окружения пациента (семья, производство и т. д.).

Но как отконтролировать, элиминировать эти учтенные влияния: они ли определили улучшение или психотерапия, или все играли значимую роль, но в разной (в какой) мере?

Для объективного катамнеза необходима своя контрольная группа больных, поскольку изменения в состоянии пациентов, прошедших курс психотерапии, могли с течением времени происходить и вне лечения.

Но как практически это сделать? Как сформировать группу пациентов, которые не получали никакого лечения? Как исключить лекарственное самолечение, аутогенную тренировку, лечебное воздействие, скажем, музыки (здесь мы не имеем в виду организованную специалистом музыкотерапию — она поддается учету)?

Итак, объективировать эффективность психотерапии, конечно, нужно и можно, но «объективировать» улучшение психологического, соматического и социального состояния — еще не значит точно отконтролировать долю самой психотерапии (в сравнении с влиянием среды, родственников, друзей, новых занятий и увлечений и т. п.). Иными словами, как доказывается, что объективно регистрируемое улучшение в состоянии пациента, наступившее после психотерапии, произошло именно благодаря психотерапии (а не каким-то другим событиям в жизни пациента)?

Возможен ли в случае психотерапии (в отличие от всех других видов терапии) точный, иногда «слепой» контроль? Кто тогда должен быть «слепым»? Скорее всего, тот исследователь, который сравнивает объективные результаты улучшения в группе, получавшей психотерапию, и в контрольной группе, не имевшей ее. Он не должен знать (как и в случае слепого контроля результатов фармакотерапии), где есть что. Эти вопросы остаются насущными для научного доказательства подлинной эффективности психотерапии.

 

ПОБОЧНЫЕ ЭФФЕКТЫ ПСИХОТЕРАПИИ?

Есть ли у психотерапии побочные эффекты (vs. побочные эффекты фармакотерапии или отрицательные плацебо-эффекты)? А существуют ли противопоказания к психотерапии?

К такому вопросу неизбежно приводит сравнение психотерапии с фармакотерапией и другими видами лечения (например, физиотерапии, химиотерапии и др.).

Вряд ли можно говорить о «побочных эффектах психотерапии», всей психотерапии, как не может быть «побочных эффектов фармакотерапии»: у каждого лекарства, у каждой группы лекарств свои побочные эффекты, хотя, как известно, есть и общие для многих препаратов и групп нежелательные явления. Не говоря о том, что у одних пациентов какие-то побочные эффекты, например, типичные для данного препарата или его группы, есть, у других пациентов их нет. Тем не менее во всех источниках информации о лекарствах называют их типичные побочные эффекты. Так и в случае психотерапии следует, очевидно, рассматривать вероятные побочные эффекты конкретного вида психотерапии (индивидуальная, групповая, рациональная, директивная и т. д.). В психотерапии, когда речь идет о побочных эффектах, необходима еще большая конкретизация, чем при фармакотерапии, так как, по-видимому, нежелательные последствия, осложнения в еще большей степени определяются и мастерством психотерапевта, и личностью пациента.

Максимально возможная индивидуализация имеет определяющее значение не только в психотерапии, но и практически во всех примыкающих к ней видах терапии.

Разве достаточно обсуждать, например библиотерапию, или музыкотерапию, или эстетотерапию (этот перечень можно продолжать и продолжать) без того, чтобы прежде всего выявить индивидуальные склонности и предпочтения данного пациента? Какие именно книги (поэзия или проза, романы или новеллы, какой автор) — «его/ее поэт или писатель», какая музыка (инструментальная, вокальная, классическая, современная, Бах, Шопен, Рахманинов, Скрябин, Гершвин, Пресли, Леннон) — «его/ее музыка». Вспомним «Мой Пушкин» Цветаевой, «Мой Уитмен» Чуковского, «Мой Дагестан» Гамзатова.

У каждого есть «свой поэт», «своя песня», «свой стих», «своя мелодия», «свой художник», «свой пейзаж». Не узнав их заранее, вряд ли можно правильно выбрать конкретному больному самое действенное «средство». Разговоры об «успокаивающей музыке» или «нежных красках пейзажа» отражают скорее вкусы, мнения и ожидания соответствующих терапевтов (библио-, музыко-, арт- и др.).

Итак, если есть побочные эффекты психотерапии, то какие?

Как и у кого они возникают? Какова их динамика? Как их можно предупредить и уменьшить?

Фиксация памяти и внимания на психотравмах в прошлом и усиление вследствие этого тревоги или дезадаптации?

Ослабление собственных механизмов адаптации, компенсации (необязательно только механизмов психологической защиты, которые держит под контролем психотерапевт) и сопротивления вредоносным воздействиям среды и собственного Я из-за «перекладывания» части тактических и стратегических решений на психотерапевта?

Зависимость от психотерапевта? Переоценка его значимости для себя?

«Синдром отмены» («абстинентный синдром») после прекращения психотерапевтических сеансов?

В литературе не удалось найти сводок о побочных эффектах или осложнениях психотерапии.

 

 

ПЛАЦЕБО-ТЕРАПИЯ

ЭТИКА ПЛАЦЕБО-ТЕРАПИИ

В большинстве публикаций оговаривается неоднозначность этической стороны проблемы (Leslie A., 1954; Silber T. J., 1979; Brody H., 1980; Rush A. J., Prien R. F., 1995).

Отношение к плацебо-терапии в основном положительное, хотя и есть серьезные возражения, от этических до сугубо утилитарных. Считают даже (Brody H., 1982), что плацебо-терапия — ложь, которая лечит (The lie that heals).

В ответе на вопрос, этична ли плацебо-терапия, надо руководствоваться, как и всегда в медицине, прежде всего гиппократовым «Не навреди!», но и вторым универсальным вопросом перед любым выбором, перед принятием любого решения — «Какой ценой?» или «Какова плата?».

• Сейчас, когда слышат слово «цена», многие думают прежде всего о долларах. Нет, остались ценности, куда более важные, чем деньги. Здоровье, жизнь, судьба! Ведь на что бы ни решался человек, это всегда отказ от чего-то другого. Как любой выбор.

Выбор блюда в меню, выбор куда пойти или поехать, с кем встретиться, что прочитать, какую музыку послушать… какой вид лечения предпочесть. Во всех случаях нельзя отрешиться от сомнения («скепсис — лучший антисептик от загнивания ума», по Губерману), не предпочтем ли мы плацебо-терапию другому, более перспективному для данного больного в настоящее время, методу терапии. Не упустим ли время? Не будет ли платой за временное, пусть даже значительное, облегчение — ошибка запустить болезнь, опоздать. •

Если плацебо-терапия проводится только во благо больного, ее, вероятно, можно считать этичной.

Плацебо-терапия таит в себе опасность отсрочки другого, более эффективного и перспективного лечения. В частности при болевых синдромах различного генеза.

Проще говоря, есть опасность, и «оставить больного без помощи», и «запустить процесс».

Поэтому, само собой разумеется, «индивидуальное лечение с помощью плацебо допустимо там, где следует ожидать положительных эффектов плацебо и где отказ от фармакотерапии представляется оправданным с точки зрения врача (Schindel L., 1967) — нельзя не добавить, «временный отказ».

К определяющим условиям назначения плацебо-терапии относятся добрые и теплые взаимоотношения между врачом и пациентом. Именно они, согласие пациента следовать рекомендациям врача, обладающего эмпатией, являются залогом успеха плацебо-терапии, хотя отмечают (Яновски К., 1990), что гармоничные взаимоотношения между пациентом и врачом не всегда обязательны.

Безуспешность плацебо-терапии или ее малая эффективность может вызвать недовольство и разочарование пациента, что отрицательно скажется на его коммуникации с врачом, на его согласии следовать назначениям врача.

Пример.

• Интересна оценка нравственной стороны плацебо-терапии, данная врачами и медицинскими сестрами. За использование плацебо в качестве лечебного средства высказались 87% опрошенных врачей-психиатров (Saupe R., 1985). Плацебо метко называли «психологическим медикаментом». Медицинские сестры, как и врачи, работающие в психиатрических отделениях, были за применение плацебо как вспомогательного способа для уточнения истинности того или иного симптома. В то же время сестры были недовольны необходимостью брать на себя ответственность за то, что хорошие отношения между врачом и больным в процессе плацебо-терапии строятся на «обмане» больного. Тем не менее, лишь 1,8% медицинского персонала считали, что от плацебо-терапии следует отказаться по этическим соображениям. •

 

КОГО И КОГДА МОЖНО ЛЕЧИТЬ ПЛАЦЕБО?

Выделяют (Meister W., Niebel J., 1986) следующие правила применения плацебо-терапии:

1)  приступать к лечению только при наличии максимально обоснованного диагноза;

2)  проводить постоянный контроль врачом точных критериев эффективности;

3)  не назначать плацебо при заболеваниях, при которых доказано более успешное лечение другими средствами;

4)  использовать лишь в тех случаях, когда вероятность эффективности именно плацебо-терапии при данном заболевании описана в литературе.

Следует добавить, что плацебо-терапия может быть выбрана для повышения эффективности психотерапии, особенно тогда, когда врач знает положительное отношение пациента к лечению лекарствами или назначаемым лекарством (не обязательно он должен относиться к фармакофилам).

Целый ряд эффектов плацебо-терапии считают полезными у психиатрических диспансерных больных (Nash E. H. et al., 1964).

Плацебо-терапию признают (Яновски К. и др., 1990) показанной и для облегчения отвыкания от высоких дозировок психофармакологических препаратов. Нельзя исключить, что с помощью плацебо-терапии можно добиться успеха в преодолении психологической зависимости от лекарственных средств, не обязательно наркотических.

Известны примеры отказа от систематического приема снотворных, противоаллергических, анальгетических препаратов после кратковременного курса плацебо-терапии. После разъяснения причин успеха «нового лекарства» у пациентов создавалась установка на безлекарственное преодоление трудностей в своем здоровье, сглаживались симптомы дезадаптации, существенно улучшалось настроение и самочувствие.

«Плацебо не является лекарственным средством! Однако знание врачом возможной, хотя и большей частью только краткосрочной, эффективности плацебо способствует пониманию комплексной основной проблематики в научном исследовании терапии» (Яновски К. и др., 1990).

При определенных условиях, когда есть необходимое доверие между пациентом и врачом, плацебо может быть и терапией выбора (Vogel V. et al., 1980).

Пример.

• Эффективное применение плацебо-терапии обеспечивается, как считает В. А. Карлов (1991), личностным подходом к пациенту. Автор отмечает, что «в настоящее время во всем мире плацебо-терапия рассматривается как универсальный терапевтический метод, она помогает 25-30% больных, а именно больным с определенными личностными особенностями, и позволяет им обойтись без лекарственных препаратов». Личностный подход, по мнению В. А. Карлова, обеспечивает и другие возможности лечения, а именно партнерство врач-больной, активное участие больного в терапевтическом процессе, психотерапевтическую коррекцию определенных психоэмоциональных расстройств и даже некоторых акцентуированных черт личности больного. •

Математический анализ значения доли каждого из компонентов комбинированного лечения плацебо- и психотерапии (Hollon S. D., Beck А. Т., 1978; Hollon S. D., De Rubeis R. J., 1981) установил, что бывает как переоценка, так и недооценка психотерапии, но наиболее типична недооценка.

Возможности плацебо для терапии еще не исчерпаны. Поэтому повторяют вопрос, как сделать его практическое применение еще более полезным (Oh V. M., 1994).

Плацебо-терапия в одном отношении имеет несомненное преимущество перед любым видом фармакотерапии: она лишена риска побочных и токсических эффектов (хотя и нельзя исключить возникновения отрицательных плацебо-эффектов). Даже если принять во внимание вероятность отрицательных плацебо-эффектов в процессе фармакотерапии, превосходство плацебо-терапии очевидно, так как отрицательные плацебо-эффекты всегда несравненно слабее и кратковременнее побочных эффектов.

Как фармакотерапия имеет фармакодинамику, так и плацебо-терапии свойственна своя динамика (Fischer H. К., Dim В. М., 1956).

Плацебо-терапия, как и фармакотерапия, имеет свои показания и противопоказания (Meuster W., Niebel J., 1986).

Пример.

• Проведено специальное сравнительное исследование отношения пациентов и врачей к плацебо-терапии (Lynde N., Mattson В., Sandlund М., 1993). Опросник получили 100 пациентов и 100 врачей. Ответили соответственно 83 и 94 человека. Результаты показали, что ни пациенты, ни врачи не отстаивают автоматически интересы своей группы. Врачи больше склонны уважать право пациентов отказаться от медицинского лечения, чем пациенты склонны уважать профессиональную автономию и независимость врачей. Пациенты проявили больше ориентации на авторитет (paternalistic attitude) в своих суждениях, чем врачи, что может быть связано с тем, что врачи были под влиянием общественного мнения, что плацебо-терапия — нежелательное явление. •

Б. Д. Карвасарский в монографии «Психотерапия» (1985) отмечает, что плацебо назначают больным на относительно длительное время для косвенной (вооруженной) психотерапии или медикаментозной психотерапии (по А. Д. Зурабашвили). Приводятся ссылки на литературу, свидетельствующие о том, что терапевтический транквилизирующий эффект плацебо может не угасать несколько лет.

Эффективность лечения больных неврозами с помощью плацебо и психотропными препаратами оказалась весьма сходной (Hese R. Т., Chmurska M., 1982).

Произвольное изменение дозировок и даже прекращение приема плацебо больными с неврозами зависят от многих факторов, прежде всего черт личности (Downing R. W. et al., 1975).

Результаты плацебо-терапии не могут служить основанием для различения органического или функционального в происхождении жалоб, так как плацебо эффективно и при типичных органических заболеваниях (Яновски К. и др., 1990).

К комментариям в ЖЖ


Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *