Cоциально-психологическая адаптация при невротических и психосоматических расстройствах
Ф. Б. Березин, Т. В. Барлас
Московская медицинская академия им. И. М. Сеченова
Характерные для современного этапа развития общества изменения социальных процессов, разрушение сложившейся системы жизненных стереотипов, привычной социальной среды для большинства людей, расширение зоны социальных конфликтов, создающих угрозу благополучию, а иногда и физическому существованию человека, повышают требования к адаптационным ресурсам человека и увеличивают роль социально-психологических факторов в возникновении невротических и психосоматических нарушений. Этим вопросам посвящена обширная литература, в которой обычно используются термины "психосоциальная адаптация" ("психосоциальные факторы") и "социальная адаптация".
Под психосоциальными факторами, как правило, подразумевают набор социальных и психологических характеристик, имеющих отношение к здоровью индивида [11, 18]. Многочисленные исследования в данном направлении не объединены какой-либо концептуальной позицией, а конкретный перечень характеристик (личность, ситуация на работе, ситуация в семье, общественные связи, межличностное поведение, поведение в ситуации конфликта) определяется контекстом проводимого исследования и может охватывать широкий диапазон сфер функционирования индивида [13].
В отличие от упомянутого выше подхода термин "социальная адаптация" во взаимосвязи с заболеваемостью получил распространение в рамках исследований, посвященных анализу влияния на здоровье жизненных событий и стресса. | Соответствующие исследования проводятся обычно с помощью оценочных шкал социальной адаптации, получивших обобщенное название "опросники жизненных событий" [15]. В них каждому происшедшему в жизни обследуемого событию за период, предшествовавший заболеванию или проведению исследования, приписывается определенный балл, условно отражающий величину жизненных изменений; сумма баллов соответствует обобщенной оценке жизненных изменений за тот или иной период.
В исследованиях данного направления неоднократно подтверждалась взаимосвязь между количественными характеристиками жизненных изменений, с одной стороны, и наличием или тяжестью возникающего впоследствии соматического или психического заболевания, с другой [14, 21].
Рассмотренные исследования, начатые в конце 60-х годов и продолжающиеся до последнего времени, продемонстрировали очевидные недостатки обсуждаемого подхода [8]. Так, хотя достоверные корреляции между жизненными событиями и заболеванием установлены, величина коэффициента корреляции, как правило, не превышает 0, 3. Это указывает на то, что изолированно взятые события не играют решающей роли в возникновении заболевания. Недостатком метода является и то, что балльная оценка не явно предполагает одинаковую важность события для разных людей, т. е. не учитываются его индивидуальная значимость и возможность селективного отбора фиксируемых событий, зависящего от личностных особенностей испытуемого.
Приведенные соображения свидетельствуют о том, что для углубленного понимания роли жизненных событий и социальных изменений в генезе невротических и психосоматических расстройств необходимо расширение круга, анализируемых переменных и изучение не только непосредственных связей типа событие — заболевание, но и их более сложных опосредованных взаимоотношений.
Прежде всего необходимо расширить временные рамки изучаемых явлений. Установлены достоверные различия между особенностями ранней социализации больных неврозами и лиц без психических нарушений [7, 19 ]. Имеются сведения о различной зависимости особенностей личности и вероятности возникновения психогенных расстройств у взрослых от наличия стрессов в детстве [9, 20]. Именно в детстве формируются индивидуальные личностные стереотипы преодоления стрессовых ситуаций, в которых существенную роль играет пример поведения родителей [17]. Если с этой точки зрения детство протекает благополучно, то формируется так называемая базисная безопасность, определяющая последующую устойчивость к неврозам и психосоматическим расстройствам [12].
Важным направлением разработки и углубления представлений о роли жизненных событий и социальной адаптации в генезе невротических и психосоматических расстройств стало их включение в широкий контекст психологических, и психофизиологических исследований человека. Показано опосредующее воздействие ряда характеристик личности и психического состояния на соотношение жизненных событий и заболевания [4, 16]. При этом допускается многоуровневый характер опосредования [16]. Высказывается точка зрения, согласно которой анализ проблемы социальной адаптации возможен только при рассмотрении ее как «диалектического взаимодействия личности и ситуации» [3]. Таким образом, анализ "социальной" или "психосоциальной" адаптации закономерно перерастает в анализ социально-психологической адаптации как элемента единой системы психической и психофизиологической адаптации человека,
В рамках адаптационного подхода под социально-психологической адаптацией понимаются процессы, обеспечивающие адекватную организацию микросоциального взаимодействия и достижение социально значимых целей [2]. Социально-психологическая адаптация тесно связана с двумя другими аспектами единой психической адаптации человека — с собственно психической адаптацией, обеспечивающей поддержание психического гомеостаза и сохранение психического здоровья, и с психофизиологической адаптацией, реализующей оптимальную организацию психофизиологических соотношений и сохранение соматического здоровья.
В соответствии с адаптационной концепцией вопрос о сходстве и различии патогенетически значимых факторов невротических и психосоматических расстройств можно представить как вопрос о сходстве и различии факторов, лежащих в основе развития клинически выраженных форм нарушения двух взаимосвязанных аспектов психической адаптации: психопатологические явления, которые носят характер неврозов, могут быть связаны преимущественно с нарушениями собственно психической адаптации, а психосоматические расстройства — с нарушениями преимущественно патофизиологической адаптации. Оценка значения социально-психологической адаптации и особенностей ее нарушения предполагает изучение опыта ранней социализации и жизненных: событий зрелого возраста, их соотношения с особенностями личности и психического, состояния. Наибольший интерес для исследования в рамках данного подхода представляет не столько объективная картина ранней социализации и последующих событий, сколько их субъективная оценка испытуемыми, отражающая индивидуальную значимость стрессоров. Из последнего обстоятельства, в частности, вытекает необходимость изучения значимых событий, происшедших на протяжении всей жизни испытуемого, а не только в период, непосредственно предшествующий развитию нарушений.
Решение поставленных проблем требует сопоставления различных групп испытуемых: лиц с невротическими расстройствами, с психосоматическими нарушениями и испытуемых с эффективной адаптацией без нарушений психического и соматического здоровья. В каждой из групп было по 60 человек. В дальнейшем анализируются только значимые корреляционные связи и достоверные различия между группами (р<0,05).
Сопоставление особенностей ранней социализации в перечисленных контингентах свидетельствует о существовании характеристик, как общих для названных типов расстройств, отличающих их от контингента здоровых испытуемых, так и свойственных только невротическим или только психосоматическим нарушениям. При использовании анкеты H. Bottcher [7], позволяющей выявлять факторы ранней социализации, связанные с возникновением невротических расстройств, была показана значимо большая интенсивность негативного воздействия факторов ранней социализации при психосоматических расстройствах по сравнению с невротическими: число негативных характеристик ранней социализации при первых было почти в 2 раза выше, чем при вторых.
В качестве основного комплекса характеристик ранней социализации, общего для лиц с невротическими и психосоматическими расстройствами и достоверно отличающего их от здоровых испытуемых, выделяется комплекс негативного воздействия на испытуемого со стороны отца при наличии особенностей взаимодействия с матерью, препятствующих компенсации влияния отца. В комплекс характеристик, связанных с влиянием отца, входит негативное воздействие на самооценку ребенка (насмешки, недостаток внимания и понимания), жестокость (побои, агрессивность), факторы, затрудняющие идентификацию с отцом (презрение к отцу, отчуждение от него, вызываемый им страх, принижение отца матерью в глазах ребенка). Следует отметить, что указанный комплекс у испытуемых мужчин и женщин различался незначительно и в целом был характерен для обоих полов. Среди особенностей характера матери и ее отношений с ребенком, препятствующих компенсации негативного воздействия отца, выделяются такие, как обидчивость, сниженный фон настроения, пессимизм, неуверенность в себе, а также предпочтение испытуемому его брата или сестры. В числе других характеристик ранней социализации, общих для невротических и психосоматических расстройств, следует выделить восприятие ребенком семьи как конфликтной и нестабильной, а также оценка испытуемым детства своих родителей как неблагополучного.
Наиболее существенной составляющей комплекса нарушений ранней социализации, характерного только для невротических расстройств, является неадекватность поведения матери конкретным ситуациям (ее упрямство, нетерпимость к чужому мнению, завышенные притязания) и оценка ее ребенком как жестокого (суровые наказания, побои, жесткость воспитания) и авторитарного (властность, чрезмерные требования к ребенку, навязывание другим своих взглядов) воспитателя. Другим фактором, характерным для лиц с невротическими расстройствами в период ранней социализации, являются сексуальные запреты: для девочек — запрет на обнажение матери в присутствии дочери, для мальчиков — запрет на исследование половых органов со стороны отца.
При психосоматических расстройствах в основе комплекса нарушений ранней социализации лежат проявления слабости и эмоциональной неустойчивости обоих родителей и противоречивые тенденции в воспитании. Для матерей этих испытуемых характерны эмоциональная неустойчивость, несамостоятельность, склонность к жалобам, для отцов — вспыльчивость, сниженный фон настроения, тревожность, неуверенность, пессимизм. Противоречивость отцовского воспитания, отмечаемое испытуемыми отсутствие последовательности в воспитании проявляются, в частности, сочетанием элементов жестокости в воспитании (холодность, жесткость, придирки) с чрезмерным вниманием к ребенку, тенденцией уступать ему и баловать его (последнее — со стороны не только отца, но и матери).
Помимо описанного комплекса, у лиц с психосоматическими расстройствами отмечаются такие особенности ранней социализации, как дефекты полового воспитания (препятствия любовным увлечениям, психологическая травма при получении информации об отношениях полов, поведение отца, способствующее озабоченности ребенка вопросами пола), отношение родителей к работе, противоречащее традиционным полоролевым стереотипам (мать чаще характеризуется как одержимая работой, отец — как ненадежный работник); наконец, озабоченность испытуемых состоянием своего здоровья может быть связана с восприятием здоровья своих родителей как плохого.
Таким образом, у лиц с невротическими и психосоматическими расстройствами при сопоставлении их со здоровыми испытуемыми можно выявить нарушения основных механизмов ранней социализации, таких, как создание чувства базисной безопасности, моделирование родительского поведения, формирование поведения ребенка родителями [5]. Нарушению базисной безопасности способствуют элементы жестокости и насилия со стороны отца (при обоих видах нарушений) и матери (только при невротических расстройствах), а также особенности характера и поведения родителей, затрудняющие социальную поддержку — матери (при обоих видах расстройств) или и матери, и отца (в большей степени при психосоматических расстройствах). Наличие подобных особенностей характера и поведения родителей способствует усвоению ребенком неадекватных моделей поведения. Наконец, в основном при психосоматических расстройствах выражены нарушения в формировании правильного поведения из-за непоследовательности и противоречивости воспитательных воздействий. Таким образом, для обоих видов расстройств характерны нарушения двух механизмов ранней социализации — создания базисной безопасности и моделирования поведения. Однако они существенно различаются по соотношению роли отца и матери и по другим конкретным особенностям реализации этих механизмов. Роль нарушения одного из механизмов (формирование поведения) выявлена в основном для психосоматических расстройств.
Анализ жизненных событий при невротических и психосоматических расстройствах и у здоровых испытуемых проводился с помощью модифицированного варианта анкеты T. Holmes и R. Rahe [15]. Подсчитывали частоту упоминания отдельных событий и групп событий в сравниваемых контингентах. Установлено, что для обоих видов нарушений характерно достоверно большее, чем при эффективной адаптации, количества фиксированных событий и особенно фиксированных событий, которые метут быть расценены как нежелательные, являющиеся основным источником фрустрирующего воздействия. При этом, как и на этапе ранней социализации, фрустрирующее воздействие оказалось более интенсивным при психосоматических расстройствах, что отражается в большем числе нежелательных событий.
Источник фрустрирующего воздействия существенно различался для двух видов расстройств. При психосоматических расстройствах более характерными являлись психртравмирующие ситуации, связанные со смертью близких, конфликтные ситуации в различных сферах жизнедеятельности, а также фрустрации, связанные с выключением из социального контекста, прекращением выполнения тех или иных социальных ролей. В то же время невротические расстройства характеризовались большей частотой событий, происходивших с близкими респондента й требовавших от него дополнительных ресурсов социальной поддержки, адаптационных напряжений, связанных с включением в новую социальную среду, принятием социальных ролей, а также с изменениями, требующими перестройки жизненных стереотипов.
При анализе отдельных событий были выявлены особенности, характерные для обоих видов расстройств, а также свойственные каждому из них. Так, патогенетическое значение утраты при психосоматических расстройствах было связано в основном со смертью супруга или близкого друга, при невротических — со смертью других близких родственников. Наибольшие различия между двумя типами расстройств отмечались по частоте таких событий, как разрыв брака (чаще при психосоматических расстройствах), неприятности с детьми, болезнь одного из членов семьи, изменение служебного и материального положения (чаще при невротических расстройствах). В то же время сексуальные затруднения, угроза, связанная с увольнением с работы и с потерей имущества, были характерны для обоих видов расстройств и отмечались достоверно чаще, чем в группе здоровых испытуемых.
Таким образом, психосоматические расстройства характеризуются большим числом фиксированных событий и большей частотой фрустрирующих ситуаций, являющихся источником Негативного эмоционального воздействия; для невротических расстройств более характерны ситуации, требующие дополнительных адаптационных ресурсов вследствие изменения жизненного стереотипа или. необходимости оказания социальной поддержки. Различия социально-психологической адаптации при невротических и психосоматических расстройствах характеризуются устойчивостью на протяжении жизни. При этом могут быть выделены характеристики или комплексы характеристик, как общие для двух видов расстройств, так и свойственные только одному из них.
Существенным для рассмотрения роли социально-психологической адаптации на разных этапах жизненного пути можно считать выяснение вопроса о том, в какой мере описанные комплексы характеристик оказывают непосредственное или опосредованное влияние на особенности психического состояния, возникающие при клинически выраженных нарушениях адаптации, корреляциионный анализ, охватывающий социально-психологические характеристики, особенности личности и актуального психического состояния, оцениваемые с помощью анкетных личностных тестов — методики многостороннего исследования личности [1] и 16-факторного теста Кеттелла [1], не выявляет значимых зависимостей характеристик ранней социализации непосредственно с выраженностью психопатологических расстройств и с эффективностью психической адаптации. Однако обнаружены корреляционные связи с характеристиками, которые могут опосредовать подобную зависимость. Эти связи имеют различный характер у мужчин и женщин. Так, у женщин нарушения ранней социализации наиболее тесно коррелируют с дефицитом способности к эффективной интеграции поведения, у мужчин — с тенденцией к неприятию социальных норм и "отреагированию" эмоциональной напряженности в непосредственном поведении, а также с доминантностью поведения.
Показатели 16-факторного теста Кеттелла, достоверно различающие крайние группы с большим (1-я группа) и малым (2-я группа) количеством фиксированных нежелательных событий.
Показатель теста |
Группа обследованных |
p |
|
1-я (n = 73) |
2-я (n = 67) |
||
С |
3, 21 |
3, 85 |
<0,01 |
F |
4, 00 |
4, 76 |
<0,05 |
М |
4, 49 |
3, 76 |
<0,05 |
О |
7, 33 |
6, 60 |
<0,01 |
Q2 |
6, 26 |
5,69 |
<0,05 |
Q4 |
7,14 |
6, 51 |
<0,05 |
F1 |
8, 08 |
7, 62 |
<0,05 |
F4 |
5,45 |
4,81 |
<0,05 |
Q4/C |
2, 22 |
1,69 |
<0,05 |
В отличие, от характеристик ранней социализации жизненные события, расцененные как нежелательные, непосредственно связаны с выраженностью невротических нарушений, что отражается в наличии достоверной корреляции между числом фиксированных нежелательных событий и максимальной высотой профиля методики многостороннего исследования личности (главным образом по шкалам невротической триады и 7-й шкале). Возможные механизмы опосредования выявленной связи раскрывают данные о корреляциях между числом нежелательных событий и относительно стабильными личностными характеристиками, отражаемыми показателями теста Кеттелла, а также результаты сравнения по этим характеристикам крайних групп с большим и с малым числом фиксированных нежелательных событий. Среди характеристик, имеющих достоверные корреляции или различающих крайние группы, имеется ряд показателей, отражающих уровень эмоционального стресса или степень устойчивости к нему: порог фрустрации, реализованная лабильность, интеграция поведения, неудовлетворенность ситуацией, уровень тревоги, суммарная фрустрационная напряженность (см. таблицу). Другим комплексом характеристик, связанным с фиксацией большого числа нежелательных событий, является комплекс, связанный с затруднениями межличностного взаимодействия: интериоризация социальных норм, уровень самодостаточности и нонконформизма.
Можно предположить два пути объяснения причинных связей, лежащих в основе выявленных зависимостей. Особенности личности могут влиять на субъективный отбор фиксируемых событий, изменяя их индивидуальную значимость. В то же время особенности личности, определяя эффективность межличностного взаимодействия, могут увеличивать или уменьшать вероятность наступления некоторых событий. По-видимому имеют место оба механизма.
Предлагаемое рассмотрение проблемы очерчивает важную область исследований, включающую в себя поиск общих и специфических патогенетически значимых особенностей социально-психологической адаптации на разных этапах жизни, а именно — в период ранней социализации (когда формируются стереотипы реагирования и в большой мере определяется индивидуальная значимость жизненных событий) и в более поздние периоды (когда реакция на жизненные события определяется рамками сложившихся стереотипов). Полученные результаты позволяют считать, что на социально-психологическом уровне могут, быть выявлены патогенетически значимые различия, связанные с формированием двух типов клинически выраженных нарушений психической адаптации — невротических и психосоматических расстройств.
Литература.
1. Березин Ф. Б., Мирошников М. П., Рожанец Р. В. Методика многостороннего исследования личности. — М., 1976.
2. Березин Ф. Б. Психическая и психофизиологическая адаптация человека. — Л., 1988.
3. Бурлачук Л. Ф., Коржова Е. Ю. // Психол. журн. — 1992. — Т. 13, № 3.
4. Михайлов А. Н., Березин Ф. Б. // Актуальные вопросы механизмов гомеостаза. — Каунас, 1983.
5. Раттер М. Помощь трудным Детям. — М., 1987.
6. Barrett J. E. // Stress and Mental Disorder / Ed. J. E. Barret. — New York, 1979.
7. Bottcher H. R. Ruckblick auf die Eltern Eine Neurosenpsychologishe Untersuchung. — Berlin, 1968.
8. Life Events and Illness / Eds G. W. Brown, T. O. Harris. -London, 1989.
9. Catlin G., Epstein S. // Social Cognit. — 1992. — Vol. 10, N 2. — P. 189—209.
10. Cattel R. B., Eber H. W., Tatsuoka W. Handbook for 16 Personality Factor Questionnaire. — Champaign, III., 1970.
11. Clark N. M., Becker M. H., Janz N. V. // J. Aging Hlth. -1991. — Vol. 3, N 1. — P. 3-27.
12. Groen J. J. Clinical Reseach in Psychosomatic Medicine. -Van Gorcum, Assen, 1982.
13. Groen J. J. // Behavioral Observations in Cardiovascular Research / Ed. A. Apples. — Amsterdam, 1991.
14. Harris Т. О. // Life events and Illness / Eds. G. W. Brown, T. O. Harris. — London, 1989. i
15. Holmes Т. Н., Rahe R. H. // J. psychosom. Res. — 1967. -Vol. 11. — P. 213—218.
16. Kobasa S. C. O., Pucetti M. P. // J. Pers. Soc. Psychol. -1983. — Vol. 45, N 4. — P. 839—850.
17. Lazarus R. S., Folkman S. Stress, Appraisal and Coping. -New. York, 1984.
18. Levi L // Work and Wellbeing: An Agenda for the 1990 / Eds G. P. Keita, S. L. Sauter. — Washington, 1992.
19. Parker J. Parental Over-Protection: A Risk Factor in Psychosocial Development. — New York, 1983,
20. Paukel E. S., Lowlatshahi D. // Handbook of Life Stress, Cognition and Health / Eds S. Fisher, J. Reason. — London, 1988.
21. Rahe R. H., Arthur R. H. // J. hum. Stress. — 1978. — Vol. 4. — P. 3—15.
22. Reister G., Tress W., Schepank H., Manx R, // Psychother. Psychosom. — 1989. — Vol. 52, N 1—3. — P. 10—20.
Группа обследованных | |||
Добавить комментарий