Адаптация индивидуума и популяции
При рассмотрении психической адаптации больших групп населения возникает необходимость в соотнесении механизмов, обеспечивающих эффективность адаптации субъекта, с факторами, определяющими адаптированность популяции. Разделение индивидуальной и популяционной психической адаптации в известной мере условно. Особенности окружения (индивидуальные качества лиц, составляющих непосредственное окружение субъекта, характер межличностных взаимоотношений в группе, к которой он принадлежит, и межгруппового взаимодействия) тесно связаны с адаптацией популяции и в то же время оказывают чрезвычайно существенное (нередко решающее) влияние на его индивидуальную адаптацию. Другими словами, психическая адаптация популяции реализуется в процессе внутри- и межгрупповых трансакций, которые будут в значительной мере определяться особенностями индивидуальной психической адаптации лиц, их осуществляющих, и в свою очередь воздействовать на эти особенности.
Очевидно, что на уровне региона адаптация популяции (в том случае, если не рассматривается стабильный изолят) осуществляется не только за счет взаимодействия составляющих популяцию индивидуумов, но и путем изменения ее состава в результате миграционных процессов. При значительной выраженности миграции, что характерно для мобильных популяций, она может приобретать роль одного из основных компонентов адаптационного процесса. Это в наибольшей мере относится к интенсивно осваиваемым регионам, население которых формируется преимущественно (или исключительно) за счет перемещения значительных контингентов из других регионов. В этом случае особенности адаптационного процесса обусловливаются наряду с изменениями в системе человек—среда интенсивностью и характером миграционного потока.
Во влиянии миграционного процесса на эффективность психической адаптации популяции можно выделить два аспекта: преимущественно связанный с представлениями о стадийности психической адаптации и с понятием селективности миграционного потока. Роль первого аспекта определяется, с одной стороны, очевидным влиянием характера миграционного процесса на соотношение в популяции групп с разными сроками пребывания в необычных условиях, с другой — различием эффективности психической адаптации в этих группах. Сравнительное исследование трех групп обнаружило достоверное различие в эффективности психической адаптации между контингентами испытуемых, срок пребывания которых в указанном регионе не превышал 3 лет, составлял 4—10 лет и был больше 10 лет. Наименьшая напряженность адаптационного процесса отмечалась во второй из этих групп.
В контингентах, стандартизованных по возрасту, полу и роду занятий, усредненный профиль методики многостороннего исследования личности, уровень которого отражает напряженность психической адаптации, был наиболее низким во второй группе и достоверно более высоким — в первой (рис. 13). Это различие подтверждает правомерность проведенного рассмотрения изменения условий как фактора, способствующего формированию эмоционального стресса и вызывающего напряженность адаптационных механизмов. В то же время такой анализ выявляет значение длительности пребывания в новых и необычных для индивидуума условиях. После относительно благоприятного периода уровень напряженности адаптационного процесса вновь возрастает и даже в большей степени, чем в период, непосредственно следующий за перемещением.
Аналогичная динамика прослеживается и для психодиагностических параметров, отражающих формирование эмоционального стресса: фрустрационной напряженности, ее отношения к интеграции поведения и порогу фрустрации, уровня реализованной лабильности. Динамике эмоционального напряжения и напряженности механизмов психической адаптации соответствует удельный вес нарушений психической адаптации в группах, различающихся по срокам пребывания в новом регионе: он минимален среди тех, кто прожил в регионе 4 — 10 лет, значимо выше (Р<0.02) среди находящихся в нем менее 3 лет и максимален в контингенте, срок пребывания которого был наибольшим (P<0.001).
Таким образом, проведенные исследования позволили подтвердить ранее сформулированные представления о стадийности психической адаптации [Березин, 1977; Березин, Соколов, 1978] и выделить три периода: первичной, стабильной адаптации и адаптационного утомления. Описанная стадийность психической адаптации подтверждена и другими авторами [Короленко, 1978]. С представлениями о стадийности психической адаптации хорошо согласуются клинические данные, полученные Е. Д. Соколовой и В. Ф. Калачевым [Соколова и др., 1980] при изучении контингентов больных психозами. Периоды повышенного риска возникновения психозов охватывали первые 3 года пребывания в необычных условиях и период после 10 лет. В частности, для шизофрении — наиболее тяжелого и распространенного психического заболевания — показано, что в первые 3 года после существенного изменения в системе человек—среда среднее число заболевших за год более чем в 2 раза превышает аналогичные данные в последующие (до 10 лет) годы, а затем (после 10 лет пребывания в регионе) заболеваемость вновь возрастает.
Другой клинической моделью для суждения о состоянии адаптационных механизмов служит алкоголизм, который можно рассматривать как болезнь нарушенной адаптации, причем за счет изменений адаптации следует отнести ускорение развития абстинентного синдрома и трансформации алкоголизма в необычных условиях [Малков, 1970; Короленко, 1978]. Там, где нарушения психической адаптации клинически проявились развитием алкоголизма, это в подавляющем большинстве случаев (74.3 %) происходило в критические периоды адаптации, т. е. при первичной адаптации и во время адаптационного утомления. Критические периоды и период стабильной адаптации различались и по скорости формирования хронического алкоголизма. В период первичной адаптации алкоголизм развивался в течение 1-го года злоупотребления алкоголем почти у 2/3 обследованных больных, в период адаптационного утомления — у 56%, а в период стабильной адаптации — только у 1/3 [Соколова и др., 1980]. И наконец, описанная закономерность отмечалась также при изучении контингента лиц, характеризовавшихся возникновением или декомпенсацией невротических или психопатических состояний. Таким образом, сформулированные представления о стадийности психической адаптации и наличие в процессе ее критических периодов подтверждаются и на клиническом материале.
Продолжительность каждого из названных периодов может варьировать в зависимости от индивидуальных особенностей субъекта и от той или иной констеляции средовых воздействий, но сама закономерность чередования (в условиях, предъявляющих повышенные требования к адаптационным механизмам) первичной, стабильной адаптации и адаптационного утомления, по-видимому, остается неизменной. Первый из периодов непосредственно связан с изменением условий. Напряженность адаптационных механизмов и развитие психического стресса в этом периоде можно объяснить тем, что устранение привычных стимулов или отрыв индивидуума от знакомого окружения, с одной стороны, уменьшает структурированность ситуации, а с другой — снижает эффективность адаптивного поведения, базирующегося на приобретенных в иных условиях навыках.
Напряженность адаптационных механизмов в период первичной адаптации можно поставить в зависимость от мобилизации психофизиологических ресурсов организма [Казначеев, 1983], характерной для адаптационного напряжения. Такая мобилизация обеспечивает в случае достаточной эффективности адаптационного процесса переход в период стабильной психической адаптации или, если этот эффект не достигается, элиминирование из необычной среды. Об адаптационном значении возникающего напряжения может свидетельствовать тот факт, что наряду с возрастанием выраженности характеристик, играющих роль в формировании эмоционального стресса и отражающих его интенсивность, для этого периода типично существенное при адаптации повышение уровня мотивации достижения, которая определяет стремление к активному овладению ситуацией, к эффективному завершению деятельности.
Изменению психодиагностических характеристик соответствуют и физиологические сдвиги. Нарастание мотивации достижения, как и рост эмоционального напряжения, сочетается с повышением секреторной активности САС. То же, по-видимому, относится и к функционированию системы гипоталамус —гипофиз — кора надпочечников. Уровень АКТГ и кортизола в крови в сроки, соответствующие первичной адаптации, существенно выше, чем у испытуемых, пребывающих в регионе 4 — 9 лет [Шварева, 1984]. Если период первичной адаптации непосредственно связан с изменениями в системе человек—среда, то период адаптационного утомления можно расценивать как результат длительного пребывания индивидуума в условиях, предъявляющих в силу своей необычности повышенные требования к адаптационным механизмам. При этом содержание 11-ОКС в крови возрастает, как и в период первичной адаптации, после 10 лет пребывания в необычной среде [Поляков, 1977].
Приведенное рассмотрение позволяет провести аналогию между выделенными периодами адаптации и основными стадиями стресса, описанного Г. Селье, хотя и с учетом различия во временных интервалах. Если признать правомерность такой аналогии, то период первичной адаптации соответствует реакции тревоги, стабильной адаптации — стадии сопротивления, а адаптационного утомления — стадии истощения. Ухудшение качества психической адаптации в периоде адаптационного утомления отражает интеграцию (психическую и психофизиологическую) на новом, менее эффективном уровне. Если ее нарушения приобретают форму хронических болезненных состояний, речь идет о патологической интеграции. С точки зрения популяционного аспекта адаптации, представление о ее стадийности означает, что при прочих равных условиях эффективность адаптации популяции будет возрастать при повышении в ней удельного веса лиц, находящихся в периоде стабильной адаптации, и уменьшении доли лиц, оказывающихся в ее критических периодах.
Другой важной предпосылкой, определяющей значение стадийности для адаптации популяции, является качественный ее состав, в частности удельный вес в популяции контингентов, характеризующихся акцентированными личностными чертами. Лица, обладающие такими особенностями (акцентированные личности по Леонгарду), в обычных условиях не обнаруживают нарушений психической адаптации. Выраженные личностные черты, которые в значительной мере определяют их поведение, даже способствуют психической адаптации в том случае, если эти особенности отвечают требованиям среды. Однако, если при изменении условий такое соответствие исчезает или если длительное напряжение адаптационных механизмов приводит к нежелательному заострению акцентированных черт, адаптивные возможности индивидуума нарушаются, а акцентированные черты облегчают возникновение интрапсихических и межличностных конфликтов, приводящих к декомпенсации психического состояния.
Описанный процесс может лежать в основе выявленного при изучении стадийности психической адаптации изменения ее эффективности и удельного веса акцентированных личностей в зависимости от длительности пребывания в необычных условиях. В критические периоды адаптации частота нарушений психической адаптации увеличивается, а доля акцентированных личностей (не обнаруживающих ее стойких нарушений) уменьшается, что позволяет говорить о декомпенсации психического состояния у таких личностей в указанные периоды. В период стабильной адаптации это соотношение обратно. Удовлетворительную адаптацию акцентированных личностей в этот период в регионе с интенсивной миграцией можно объяснить тем, что во вновь осваиваемых районах, допускающих большую свободу самовыражения, требующих инициативы и дающих простор для ее реализации, легче достигается сбалансированность этих особенностей среды и акцентированных черт личности, которые проявляются как своеобразная одаренность в случае, если в период стабильной адаптации устанавливается данное соответствие.
Роль акцентированных особенностей личности изменяется в результате адаптационного утомления. При этом отмечаются наибольшая частота нарушений психической адаптации и наименьший удельный вес акцентированных личностей, не обнаруживающих таких нарушений. Это дает основание полагать, что наличие акцентированных личностных черт, которое в период стабильной адаптации может давать известные преимущества, в период адаптационного утомления, наступающего под влиянием длительного пребывания в среде, не соответствующей ранее сформировавшимся потребностям и стереотипам их удовлетворения, приводит к декомпенсации психического состояния, поскольку чрезмерное заострение акцентированных черт затрудняет психическую адаптацию.
С ролью акцентированных личностей в психической адаптации популяции тесно связан второй аспект влияния миграционного процесса на эффективность популяционной адаптации. Этот аспект обусловлен селективностью миграционного потока, которая определяет следующие, имеющие важное значение для адаптационного процесса обстоятельства. Во-первых, благодаря селективности миграционного процесса в миграционный поток вовлекаются личности преимущественно определенных типов. Во-вторых, накапливаясь в том или ином регионе, мигранты могут оказывать существенное влияние на особенности среды, в частности на принятые формы межличностного взаимодействия, экспектации микросоциальных групп, степень терпимости или ригористичности среды. Приток большого числа мигрантов приводит к изменению микросоциального взаимодействия, которое затрагивает и аборигенное население. В-третьих, для мигрантов, которые прибыли в новый регион в результате свободного выбора, характерны, с одной стороны, высокая степень активности, предприимчивости, инициативы, а с другой — повышенный риск возникновения клинически выраженных нарушений адаптации [Huntington, 1959; Mishler, Scotch, 1965; Жариков, 1977]. Таким образом, для психической адаптации популяции существенна направленность селективности, от которой зависит концентрация в тех или иных популяциях определенных типов личностей, оказывающая на психическую адаптацию популяции благоприятное (накопление преадаптированных индивидуумов и лиц, находящихся в стадии стабильной адаптации) или неблагоприятное (возрастание удельного веса мигрантов с повышенным риском возникновения выраженных нарушений адаптации и находящихся в критических ее периодах) воздействие.
Значение селективности миграции ставит вопрос о факторах, лежащих в ее основе. Эти факторы можно рассмотреть на биологическом, психологическом и социально-психологическом уровнях.
Один из существенных биологических механизмов, определяющих селективность миграции, обусловлен широким наследственным полиморфизмом, представления о котором являются базисом концепции экогенетики человека [Бочков, 1981]. Роль этого полиморфизма для психической адаптации популяции определяется тем обстоятельством, что формирование личности в ходе восприятия социальных программ опирается на генетические особенности субъекта, которые, таким образом, имеют важнейшее значение для обеспечения не только биологических свойств (лежащих в основе физиологических аспектов адаптации), но и особенностей социализации [Дубинин, Шевченко, 1976; Казначеев, 1983], от которых зависит и собственно психическая, и социально-психологическая адаптация.
Популяционно-генетические исследования [Соловенчук, 1980] подтвердили тот факт, что изменения состава популяции сопровождаются направленным отбором. Проведенное в процессе этих исследований определение некоторых биохимических полиморфных систем у лиц с различными сроками проживания в регионе с интенсивной миграцией показало, что частота генотипов некоторых систем существенно различается в выборках вновь прибывших и длительно живущих в регионе, причем частоты этих генотипов среди длительно живущих приближаются к частотам аналогичных генотипов у аборигенной группы. Это позволило автору сделать вывод о наличии в популяции направленных селективных процессов (особенно выраженных у мужчин), обусловленных систематическим воздействием социально-экологических факторов, и о связи с этими процессами избирательности миграционного поведения.
Для исследования адаптационного процесса наиболее существенно постулирование преадаптированности индивидуумов, остающихся в регионе на более длительный срок, т. е. отбора в результате миграционного процесса лиц, психосоматические особенности которых в наибольшей мере соответствуют социально-экологическим особенностям среды. Одним из физиологических механизмов, участвующих в селективном отборе преадаптированных личностей в популяции, может служить различная степень включенности в переработку новой информации логико-вербальных (преимущественно левополушарных) или пространственно-образных (главным образом правополушарных) процессов. Направленные исследования этой проблемы позволили установить, что в интенсивно осваиваемых районах достоверно возрастает частота лиц с преобладающим правополушарным типом, удельный вес которых достигает 30 %; причем анализ обратной миграции спустя 3 года показал, что лица с доминирующим правополушарным типом в меньшей степени склонны к обратной миграции [Аршавский, Ротенберг, 1983]. Такой характер селективности может определяться тем, что лица с преимущественным реагированием на дополнительные нагрузки увеличением активности правого полушария обнаруживают наименьшее снижение функциональных возможностей при перемещении в новый, существенно отличающийся по условиям среды регион [Ширский, 1983].
Значение селективности обратной миграции с учетом межполушарного взаимодействия и соответственно особенностей формирующейся популяции для процесса психической адаптации подтверждается анализом усредненных профилей методики многостороннего исследования личности в группах, различающихся по характеру такого взаимодействия. Группа, характеризующаяся преобладанием правополушарных реакций независимо от типа функциональной нагрузки или адекватной правополушарной реакцией при нагрузке, адресованной правому полушарию, отличалась меньшей напряженностью механизмов интрапсихической адаптации, высоким уровнем активности, оптимистической окраской перспективы и легкостью включения в среду (относительно низкий уровень профиля, пик профиля на шкале 9 при снижении его на шкале 0), тогда как лица с доминированием левополушарного типа, сохраняя высокую потребность в контактах с окружением, не были в достаточной мере способны руководствоваться свойственными окружению критериями, воспринимать без чувства протеста принятые нормы и обнаруживали большую напряженность механизмов интрапсихической адаптации (более высокий уровень профиля и пики его на шкалах 8 и 4 при сохранении снижения на шкале 0).
Рассмотренные биологические механизмы реализуются через селективность выбывания из региона. Связь селективности прибытия с систематическим отбором в отношении исследованных полиморфных систем [Соловенчук, 1980] не прослеживается. В то же время данные литературы и собственных исследований позволяют считать, что в регионах, откуда осуществляется миграция, формирование миграционного потока также селективно.
Для формирования мобильных популяций и популяционной адаптации существенный интерес представляет влияние особенностей личности, способствующих перемещению в новый регион и обусловливающих стабильность пребывания в нем или повторную миграцию, что может служить психологическим коррелятом описанных биологических механизмов отбора. В мобильной популяции в период первичной адаптации выделяются три группы, удельный вес которых значимо выше, чем в стабильной популяции.
В первую группу входят аффективно-ригидные личности, миграция которых обычно является следствием определенных концепций, включающих представления о недостатках и достоинствах прежнего и нового регионов. Эти концепции в силу своей ригидности мало изменяются под влиянием факторов, характеризующих жизнь в новом регионе. В результате удельный вес таких лиц остается относительно постоянным и в критические, и в стабильный периоды адаптации.
Вторую группу составляют гипертимные личности, миграционное поведение которых вызвано их активностью, стремлением к побуждающим ситуациям, высокой мобильностью и склонностью к оптимистической оценке перспективы. Мобильность, легкость вхождения в новую ситуацию, высокий энергетический потенциал облегчают эффективную адаптацию этой группы. Однако те же черты и потребность в побуждающих ситуациях обусловливают сохранение миграционной активности и в новом регионе, поэтому численность этой группы в последующие периоды существенно сокращается.
Наконец, третья группа представлена лицами, поведение которых определяется недостаточной способностью соблюдать принятые в их окружении правила и нормы, учитывать при построении поведения собственный негативный опыт и склонностью к немедленной реализации побуждений в непосредственном поведении. Основной причиной миграции в этой группе были предшествующие ей нарушения социально-психологической адаптации, выражающиеся в недостаточной успешности деятельности, в неспособности к адекватной организации межличностных отношений в профессиональном общении, семье или внесемейном окружении. Поскольку характерологические особенности лиц, составивших эту группу, в условиях, предъявляющих повышенные требования к адаптационным механизмам, заостряются, эффективность их адаптации еще более снижается, особенно в период первичной адаптации, когда установление адекватных взаимоотношений с окружением может решающе влиять на состояние системы человек-среда. Это приводит к элиминированию значительной части описываемой группы и сокращению ее удельного веса вдвое в период стабильной адаптации и почти втрое при адаптационном утомлении.
Две последние группы испытуемых составляют 30.1 % выборки, обследованной в период первичной адаптации. Но за счет повторной миграции лиц, принадлежащих к этим группам, их удельный вес в период адаптационного утомления сокращается до 12.8 %.
Различное влияние определенных особенностей личности на формирование миграционного поведения и на длительность пребывания в регионе прослеживается также в группах с малой миграционной мобильностью. В частности, испытуемые, характеризующиеся высокой тщательностью, стремлением учитывать все аспекты ситуации, потребностью в избегании неудачи и склонные к тревожным реакциям в ситуациях с неопределенным исходом, отличающиеся надежностью в стабильной среде и малой миграционной мобильностью, составляют менее 1/5 части выборки, обследованной в период первичной адаптации. Это достоверно меньше, чем в популяции с низким уровнем миграции. Однако низкая миграционная мобильность и склонность к сохранению установившегося стереотипа ограничивают повторную миграцию, и в период стабильной адаптации лица этого типа составляют уже более 1/4 выборки, а достоверные различия с маломобильной популяцией исчезают. Удельный вес этой группы вновь снижается в период адаптационного утомления.
Формирование миграционного поведения (являющегося одной из форм аллопсихической адаптации), очевидно, представляет собой результат нарушения сбалансированности в системе человек —среда, предшествующего миграции. Спонтанное вовлечение в миграционный процесс свидетельствует о том, что существующие взаимоотношения в этой системе не могут обеспечить удовлетворение актуальных потребностей, достижение значимых целей и оптимального микросоциального взаимодействия, не дают достаточного простора для реализации потенциальных возможностей. Для миграционного поведения при этом значимы три комплекса психодиагностических характеристик.
Ощущение несоответствия собственных возможностей, актуальных потребностей и характера взаимодействия со стабильной средой может быть проявлением затруднений психической адаптации, возникших уже в стабильной среде и коррелирующих с первым из этих комплексов. К нему относятся высокий уровень нереализованных побуждений, низкий порог фрустрации, возрастание соотнесенной фрустрационной напряженности и фрустрационной интолерантности, повышенный уровень реализованной лабильности, выраженная склонность длительно фиксировать внимание на фрустрирующих ситуациях и относить свои затруднения за счет недостатков и неправомерных действий окружающих. Способствуя формированию миграционного поведения, эти характеристики в то же время увеличивают риск адаптационных нарушений при перемещении в иные условия.
Во второй из указанных комплексов входят характеристики, существенные для социально-психологической адаптации. Из их числа следует отметить тенденцию к недовольству ситуацией и своим положением в ней, к построению поведения без достаточного учета требований среды, склонность к реакциям протеста. Они способствуют миграционному поведению, но затрудняют последующую адаптацию.
И наконец, для реализации миграционного поведения значим комплекс, объединяющий психодиагностические параметры, определяющие уровень энергетического потенциала и реализованной активности, мотивацию достижения (особенно мотивацию достижения успеха, а не избегания неудачи), потребность и способность действовать в ситуациях с неопределенным исходом, в динамичной среде. Выраженность параметров, отражающих эти характеристики, в популяции, находящейся в стабильных условиях, ниже, чем в регионе, отличающемся интенсивной миграцией. Миграция во вновь осваиваемые районы, предъявляя повышенные требования к адаптационным механизмам, в то же время благоприятствует реализации описанных тенденций, которые облегчают первичную адаптацию. Накопление индивидуумов с выраженностью указанных черт можно рассматривать как фактор, повышающий адаптированность популяции.
Адаптационное значение выделенных психодиагностических комплексов достаточно универсально. В дальнейшем изложении их роль будет рассмотрена применительно к профессиональной адаптации и к адаптации в высокоширотных районах. Влияние указанных комплексов характеристик не является взаимоисключающим, однако преобладание того или иного из них в совокупности параметров, способствующих миграционному поведению, отражает характер микросоциального взаимодействия, предшествовавшего миграции. Особенности этого взаимодействия обусловливают преимущественную зависимость миграции от привлекающих и экспульсивных («push and pull» [ Kosinski, Prothero, 1975]) факторов. В первом случае миграцию рассматривают как средство получения дополнительных преимуществ, во втором — как метод избегания неприятных воздействий. Преобладающая роль высокого уровня мотивации достижения успеха и энергетического потенциала более типична для миграций, преимущественно обусловленных привлекающими факторами. Параметры, которые способствуют затруднению психической адаптации, характерны для миграций, в большей мере зависящих от экспульсивных факторов.
Связанные с этими параметрами и предшествующие миграции затруднения социально-психологической адаптации могут проявляться в отрицательных реакциях на свое окружение, в возникновении конфликтов в семье и внесемейном окружении, в неудовлетворенности своей трудовой деятельностью и в других обстоятельствах, вызывающих недовольство ситуацией и своей ролью в ней. Чем больше выражены затруднения психической адаптации, предшествующие миграции, тем больше роль экспульсивных факторов и выше риск возникновения нарушений психической адаптации в новых и необычных условиях. Лица, которые приняли решение о переезде под влиянием экспульсивных факторов, в той части популяции, которая успешно адаптировалась в условиях нового региона, составляли 11 % (при расчете не учитывались лица, миграция которых не была результатом сознательного выбора, а зависела от переезда семьи или служебной необходимости). В контингенте испытывавших затруднения в процессе психической адаптации их доля составляла 31 %, а в группе обратившихся в связи с нарушениями психической адаптации за медицинской помощью — 44 %.
Взаимодействие собственно психической и социально-психологической адаптаций проявляется не только во влиянии сформировавшихся комплексов личностных характеристик на миграционное поведение, но также во влиянии на сами эти характеристики особенностей ранней социализации, в значительной мере определяющих их. С этими особенностями связаны и значимые для миграционного поведения установки, отношения, представления о социальных ролях и собственной личности. Изучение ранней социализации с помощью формализованного интервью (анкета Бедхера) позволило обнаружить высокодостоверные различия между группами лиц с эффективной адаптацией и адаптацией, нарушенной уже в стабильных условиях.
Значение своеобразия состава мигрирующего населения становится еще более очевидным при сравнении эффективности психической адаптации контингентов свободно мигрирующего населения и прибывших в новый регион после предварительного отбора в силу характера своей служебной деятельности. В последнем случае устранялась (или значительно снижалась) вероятность включения в отбираемый контингент лиц с исходными нарушениями психической адаптации. Результаты такого сопоставления показали, что в группе, прошедшей предварительный отбор, менее выражены и напряженность механизмов интрапсихической адаптации, и те психодиагностические характеристики, которые обусловливают миграцию, связанную с адаптационными затруднениями. Соответственно удельный вес лиц, не обнаруживающих нарушений психической адаптации, заострения акцентированных личностных черт, в регионе, предъявляющем повышенные требования к адаптационным механизмам, в этом контингенте значимо выше, чем в свободно мигрирующем населении. Доля лиц, отличающихся акцентированными чертами, не сопровождающимися выраженными нарушениями психической адаптации, среди прошедших отбор меньше, хотя эта разница и невелика. Больше всего сравниваемые группы различались по частоте нарушений психической адаптации, которая среди свободно мигрирующего населения была почти в 2. 5 раза выше (при Р<0.01) — рис. 14.
Для прогноза психической адаптации популяции могут иметь значение приводимые Е. Г. Мишлером и Н. А. Скотчем [Mishler, Scotch, 1965] данные ряда авторов (в частности, Дж. Томаса, П. Лемкау и Г. Крочетти), свидетельствующие о различии в частоте психических расстройств между популяциями с высоким и низким уровнями миграции; причем риск возникновения таких расстройств в более мобильных популяциях выше. Указанные соотношения можно отнести за счет непосредственного воздействия изменений в системе человек —среда. В этом случае популяционные различия определялись бы в основном ухудшением качества индивидуальной адаптации в результате эмоционального стресса, связанного с переменой условий. Однако данная зависимость может быть обусловлена и селективностью миграции.
Зависимость нарушений психической адаптации и селективности миграции выявляется при сопоставлении группы эффективно адаптированных и лиц, у которых в новом регионе обнаруживались клинически выраженные нарушения адаптации, проявляющиеся невротическими, психопатическими и иными расстройствами психического здоровья. У большей части обследованных с такими нарушениями они определялись еще до миграции, а у 1/3 мигрантов обращение за медицинской помощью по поводу этих расстройств предшествовало переселению. Эту группу составляли преимущественно больные с относительно легкими формами психических расстройств (неврозы, психопатии, неврозо-и психопатоподобные синдромы при других психических заболеваниях), которые прибывали в новый регион в состоянии относительной компенсации, нарушающейся при перемене условий [Соколова и др., 1980]. Полученные результаты подтверждают вовлечение в миграционный поток групп, характеризующихся настолько выраженными нарушениями психической адаптации, что они приводили к расстройствам психического здоровья еще в стабильных условиях.
Вовлечение в миграционный поток лиц с исходными нарушениями психической адаптации или с повышенным риском их возникновения требует, однако, чтобы эти нарушения не достигали такой степени, которая делает невозможной саму миграцию. Поэтому в случаях, когда клинически выраженные адаптационные расстройства приводили к значительному снижению трудоспособности и существенно затрудняли реализацию самодеятельного поведения, вероятность включения этих лиц в миграционный поток резко снижалась. Вместе с тем, если данные расстройства развивались уже после прибытия в осваиваемый регион, они обычно приводили к элиминированию лиц, обнаруживающих эти нарушения. В результате формирующаяся за счет миграции популяция отличается повышением удельного веса лиц с акцентированными особенностями личности, стойкими нарушениями психической адаптации и в то же время более низким уровнем распространенности расстройств, нарушающих трудоспособность и ограничивающих самодеятельное поведение.
Таким образом, состав мобильной популяции претерпевает существенные изменения в связи с различиями в миграционном поведении групп, характеризующихся разными биологическими, психологическими и клиническими особенностями. Миграционный процесс наряду с успешностью индивидуальной адаптации при изменениях в системе человек —среда оказывает выраженное влияние на качество психической адаптации популяции. Одним из основных критериев ее адаптированности служит удельный вес лиц со стабильной психической адаптацией, который определяется и особенностями индивидуальной адаптации лиц, образующих популяцию, и стадийностью адаптации, и селективностью миграционного потока. В то же время накопление в популяции эффективно или неэффективно адаптированных индивидуумов, личностей, отличающихся теми или иными особенностями, оказывает влияние на экспектации среды, на межличностное и межгрупповое взаимодействие, отчего в свою очередь изменяется напряженность адаптационного процесса. Степень адекватности микросоциального взаимодействия представляет собой второй (социально-психологический) критерий адаптированности популяции. И наконец, характер психической адаптации популяции оказывает влияние на представленность в ней лиц с определенными особенностями психической сферы, с теми или иными личностными чертами и стереотипами микросоциального взаимодействия. В силу относительной стабильности психофизиологических соотношений это существенно и для физиологического регулирования, что проявляется в средних значениях и в распределении физиологических параметров, отражающих напряженность адаптационных механизмов, в частоте психосоматических нарушений. Это указывает на целесообразность оценки адаптированности популяции и с точки зрения психофизиологических критериев.
Следовательно, рассматриваемые в настоящей работе результаты исследования достаточно представительных выборок с помощью психодиагностических и физиологических методов характеризуют не только индивидуальную, но и популяционную адаптацию. Адаптация популяции определяется особенностями и эффективностью индивидуальной адаптации лиц, образующих популяцию, стадийностью адаптации, степенью адекватности межличностного и межгруппового взаимодействия, условиями функционирования и формирования популяции, в том числе ролью селективных миграционных процессов, особенно существенных для мобильных популяций.
Добавить комментарий