Donate - Поддержка фонда Ф.Б.Березина

Изяслав Лапин. Плацебо и терапия. 1

                                                               Мы начинаем публикацию еще одной книги Изяслава Петровича Лапина — "Плацебо и терапия".

Разрешение на публикацию было получено у автора еще при его жизни.

ВВЕДЕНИЕ

Психология фармакотерапии, включая проблему плацебо, не рассматривается детально в отечественных учебниках, справочниках, руководствах и лекционных курсах по фармакологии, клинической фармакологии, медицинской психологии. Не может не вызывать недоумения, что там, где говорится о клинической фармакологии, то есть фармакологии человека (в научных журналах, учебниках, справочниках, монографиях, лекциях, программах научных встреч), речь идет почти исключительно о фармакокинетике, реже о фармакодинамике, но не о психологии фармакотерапии. Ведь хорошо известно, что по множеству причин, прежде всего из-за отказа от приема лекарства, у человека дело часто не доходит до фармакокинетики и фармакодинамики, что психологические факторы зачастую определяют конечный результат применения препарата, что плацебо-эффект может превосходить собственно фармакологическое действие препарата.

Еще в древние времена сложилась традиция назначать самые разнообразные средства растительного, животного и минерального происхождения с целью изменить состояние и самочувствие людей, нуждающихся в помощи (не обязательно больных). Эти средства должны были отвечать обязательному требованию — «нравиться» или «удовлетворять» страждущего (от лат. placeo — нравлюсь). Вряд ли следует называть их «мнимыми лечебными средствами», как это делают в современной литературе (Яновски К. и др., 1989), хотя с точки зрения современной медицины те средства были по существу вариантами плацебо. Но тогда они помогали и даже, вероятно, больше, чем современное плацебо, поскольку вера в магические средства, усиленная ритуалами, молитвами и др., была намного глубже, чем в наше время вера в лекарство. Ссылаются (Яновски К. и др., 1989) на выдающихся медиков Гиппократа и Парацельса, описывавших лечение порошками из мумий, кореньев и минералов. Как поняли впоследствии, активных действующих начал в тех «препаратах» не было, что дало основание О. В. Гольмсу (цит. по: Яновски К. и др., 1989) заключить, что «почти все лекарства, бывшие в то время в употреблении, можно выбросить в море. Это было бы лучше для человечества, но хуже для рыб». Лекарства из сырья, действительно содержащего биоактивные компоненты (наперстянки, опия, белладонны и др.) в народной медицине применялись чаще всего в неправильной дозировке или с неправильным показанием.

Тем не менее за многими средствами, ставшими традиционными, закрепилась репутация эффективных лекарств. Только со временем, с развитием научной медицины и психологии пришло понимание того, что стойкий успех большинства «исторических» лекарственных и нелекарственных видов терапии определялся главным образом воздействием ритуалов, легенд, верований. Поэтому с позиций современных знаний не только фармакотерапия, но и все другие виды лечения требуют строгого контроля для доказательства их подлинной эффективности. Поэтому же роль плацебо намного шире и универсальнее, чем только в фармакотерапии.

ПЛАЦЕБО И ПСИХОЛОГИЯ ФАРМАКОТЕРАПИИ В НАУЧНОЙ ЛИТЕРАТУРЕ

Плацебо, плацебо-эффектам, плацебо-реактивности, плацебо-контролю, плацебо-терапии и связанным с ними разнообразным психологическим аспектам терапии посвящено поистине необозримое количество публикаций в мировой научной литературе.

В рубриках «Placebo», «Placebo-controlled», «Placebo effect», «Placebo therapy», «Psychological», «Personality» каждого еженедельного выпуска библиографического международного указателя «Current Contents», регистрирующего ежегодно более 29 000 журнальных и книжных статей, даны названия десятков публикаций. Другой указатель «Index Medicus» представляет примерно такой же объем информации по этой проблеме. Те же рубрики с разнообразными подрубриками есть и в электронной информационной системе Medline, индексирующей примерно 3600 медицинских, психологических и биологических журналов. В сборе информации для данной книги использованы публикации, приводимые всеми тремя названными выше указателями за последние 30 лет.

Обширные обзоры по проблеме плацебо (Бояджиев С., 1980; Shapiro А., 1978; Klerman G. L., 1986; Rickels К., 1986; Schoemaker P. G. W., 1995; Montgomery G., Kirsch I., 1996; De Deyn P. P. et al., 1996; Silvis S. E., 1996; Straus J. L., Ammon von C. S., 1996; Wall M., Wheeler S., 1996), по практике и теории его применения, по этическим (Фулфорд К. У. М., Хаус К., 1997; Bok S., 1974; Illhardt F. J., 1988), правовым (Samson Е., 1986) и экономическим вопросам контроля эффективности лекарств публикуются регулярно. Есть обзоры, посвященные применению плацебо при лечении психических и неврологических (Orr R. D., 1996; Piercy М. A. et al., 1996; Schweizer Е., Rickels К., 1997; Straus J. L., Ammon von C. S., 1996), сердечно-сосудистых (Bienenfeld L. et al., 1996), онкологических (Zaijcek G., 1997) заболеваний. Проблема плацебо-эффекта стала предметом и радиационной медицины (Heeg М. J. et al., 1997).

Плацебо-эффекту посвятил статью (Brown W. А., 1998) и один из наиболее признанных в мире общенаучных популярных журналов — «Scientific American».

Монографии, посвященные плацебо, под редакцией Brody Н. (1980), White L., Tursky В., Schwartz G. Е. (1985), Hippius Н. et al. (1986), вышли в 80-х годах. В них подробно рассмотрены проблемы теории, методики исследования и механизма плацебо-реакций.

Публикации на русском языке единичны, насколько можно судить по результатам сплошного поиска в отечественных библиографических источниках за последние 30 лет. Эти работы посвящены плацебо-реактивности больных алкоголизмом (Бокий И. В., Лапин И. П., 1976; Беркалиев Т. Н. и др., 1994), плацебо-эффекту в практике реабилитации психически больных (Лапин И. П., 1989), его роли в изучении отношений врача и семьи больного в процессе фармакотерапии (Лапин И. П., 1978), психологическим аспектам приема и назначения лекарств (Лапин И. П., 1976), основным психологическим компонентам фармакотерапии (Зайцев В. П., Калягина И. Е., 1982; Лапин И. П., 1990а; Лапин И. П., Анналова Н. А., 1997).

Упоминания о плацебо и плацебо-эффекте можно изредка встретить в отдельных публикациях.

Из монографий на русском языке это «Прошлое и настоящее фармакологии и лекарственной терапии» (Карасик В. М., 1965), «Основные положения апробации лекарственных средств в СССР и зарубежных странах» (Бабаян Э. А., Уткин О. Б., 1982), «Методика контролируемых клинических испытаний (Двойрин В. А., Клименков А. А., 1985). Большой ценный материал содержится в главе Ю. Л. Нуллера «Контрольные методы в клиническом испытании новых антидепрессантов» в монографии «Антидепрессанты и лечение депрессивных состояний» (Нуллер Ю. Л., 1966). Есть страницы, посвященные плацебо, и в научно-популярной книжке В. Б. Прозоровского «Почему лекарства лечат» (1991).

Плацебо-эффектом, понятно, не исчерпывается проблема психологии фармакотерапии, которая включает прежде всего личность пациента и врача, их отношение друг к другу, к лечению вообще, к лекарствам и к конкретному препарату, установку на лечение, образованность и культурный уровень, подверженность пациента и врача рекламе, моде и др.

Проблема личности в контексте фармакотерапии впервые обсуждалась на 3-м Всемирном конгрессе по психиатрии (Монреаль, Канада, 4-10 июня 1961 года). Глава «Личность» в фармакологической литературе появляется впервые, насколько нам известно, в монографии «Специфические и неспецифические факторы в психофармакологии» (Rinkel М. (ed.), 1963), содержащей доклады на симпозиуме этого конгресса. В книге четыре фундаментальных обзора: «Связь между вызванными лекарствами изменениями и личностью» (Lasagna L.), «Личность и лекарства. „Специфические" и „неспецифические" влияния на эффекты лекарств» (Di Mascio A., Rinkel М.), «Переменные (variables) и эффективность лекарств» (Malitz S.), «Нелекарственные параметры психофармакологии. Роль врача» (Feldman Р. Е.).

Заключение, что «личность больного и система его отношений являются важными детерминантами ответа на лекарственное лечение», сделано в первом обзоре. Ценность этой книги не уменьшилась к сегодняшнему дню.

В те же годы появились публикации о роли фактора личности в действии отдельных классов психотропных средств (Klerman G. L., Di Mascio A., Rinkel М., Greenblatt M., 1959; Di Mascio A,, Barrett J., 1965; Heninger G., Di Mascio A., Klerman G. L., 1965).

ЕДИНСТВО ФАРМАКО- И ПСИХОТЕРАПИИ

Роль психологических компонентов фармакотерапии часто опускают или недооценивают, и поэтому искусственно представляют фармакотерапию и психотерапию разъединенными, обычно из дидактических соображений.

Противопоставлению психо- и фармакотерапии в психиатрии превосходную, на наш взгляд, оценку дал профессор Herman van Praag (1979), руководитель психиатрической клиники в Маастрихте (Голландия). Даже название статьи — «Таблетки и разговоры — надуманная проблема в психиатрии» — точно передает смысл оценки.

Психиатр, руководствующийся в лечении психически больных одним из крайних профессиональных подходов — «биологическим» или «психосоциальным» — недавно был метко назван «расщепленным психиатром» (Stier S., 1997).

Соотношение психо- и фармакотерапии в лечебном процессе, как известно, гибко определяется в каждом конкретном случае. Оно зависит от черт личности пациента, от сложной мозаики патогенеза, симптоматики, в частности соотношения биологического и психического, стадии заболевания, от воздействий окружающих пациента людей и обстоятельств и других значимых для данного пациента факторов.

В клинике неврозов, как отмечает Б. Д. Карвасарский (1980), идея выбора фармакотерапии нередко встречала возражения и рассматривалась как своего рода капитуляция психотерапевта перед больным. Исходили из того, что последовательное рассмотрение неврозов как психогенных заболеваний определяет и ведущий метод их лечения — каузальную психотерапию, в то время как психофармакотерапия оказывает при неврозах преимущественно симптоматический эффект.

Б. Д. Карвасарский считает, что несмотря на то, что психотропные препараты воздействуют в основном на эмоциональное состояние и лишь опосредованно через него на патогенные обстоятельства и личность, существует ряд положительных сторон психофармакотерапии при неврозах.

В отличие от приверженцев тезиса о капитуляции перед больным неврозом в случае активного использования психотропных средств, сторонники этих препаратов, не противопоставляя психотерапии фармакотерапию, видят основное назначение фармакотерапии в том, что она «открывает двери для психотерапии». Даже кратковременное ослабление симптомов и улучшение состояния в начале лечения облегчает психотерапевтический контакт.

Чем более выражены в сложном генезе невроза биологические механизмы, тем большее значение приобретает фармакотерапия. Однако в большинстве случаев, особенно при неврозах развития, психотропные лекарства решают не стратегические задачи достижения более длительного и устойчивого терапевтического результата, а лишь тактические, что определяется психогенной природой неврозов. В любом случае необходима конкретная четкая интеграция психо- и фармакотерапии (Karasu Т., 1982; Hyland J., 1991).

Комплексное использование медикаментозной (биологической) терапии и психотерапии необходимо на всех этапах лечения больных с невротическими расстройствами (Александровский Ю. А., 1997). Реализация всех лечебных эффектов, подчеркивает автор, определяется перестройкой функциональной активности системы психической адаптации. В процессе проведения лечебного курса, отмечает Ю. А. Александровский, значение психофармакотерапии и психотерапии в общем терапевтическом воздействии изменяется в зависимости от динамики состояния.

В лечении больных с психозами соотношение фармако- и психотерапии также определяется как индивидуальными характеристиками пациента, так и фазой болезни. На ранних этапах реабилитации, когда психотическая симптоматика выражена еще очень отчетливо, значение психотропных препаратов намного больше, чем на последующих этапах, когда может преобладать невротическая симптоматика, чаще и больше проявляются сохраненные или измененные черты личности пациента, где возрастает ведущая роль всего арсенала психотерапии (Кабанов М. М., 1985). Однако ориентированная на личность психотерапия сохраняет свое значение на всех этапах реабилитации.

Психотерапию в лечении неврозов сопоставляют с плацебо-терапией (Rosental D., Frank J. D., 1956; Wilkins W., 1984). Ослабление симптомов психоневрозов было одинаковым при поддерживающей психотерапии и плацебо-терапии (Gliedman L. Н., Nash Е. Н., Imber S. D. et al., 1958).

Общеизвестна мысль В. М. Бехтерева о том, что, если после визита к врачу больному не стало легче, он был не у врача. Современный образованный врач всегда осознает значение психотерапевтической составляющей любого, не только лекарственного, лечения, старается достигнуть максимальной пользы, применяя оптимальные комбинации всех доступных безвредных форм терапии, постоянно руководствуясь заповедью «Не навреди!».

Однако общепринятое положение, что фармако- и психотерапия оптимальны в комбинации, в гармонии, может оказаться мертвой догмой и ошибкой, если оно не проверено в конкретной ситуации. Например, в лечении панических расстройств имипрамин повышал эффективность когнитивной поведенческой психотерапии, но снижал результативность релаксационного тренинга (Strauss W. Н., Klieser Е., 1997).

В лечении тяжелых тревожных состояний анксиолитики, считает Н. Hafner (1987), достигают успеха за счет повышения способности пациента совладать (to соре) с тревогой, но не за счет ликвидации тревоги. Последнее — в случае успеха — достигается психотерапией.

Для достижения максимального психотерапевтического эффекта лекарства (или плацебо-эффекта) и повышения прочного надежного контакта с больным требуется, как подчеркнуто в монографии «Психофармакология и психотерапия. Стратегии для максимализирования лечебных исходов» (Sperry L., 1995), проводить с больным больше времени, чаще выражать интерес и заботу, проявлять профессиональную уверенность.

Своеобразным «венцом» дискуссии «Психотерапия или фармакотерапия» стала организованная Всемирной Психиатрической Ассоциацией специальная тематическая конференция «Синтез (курсив мой. — И. Л.) психофармакологии и психотерапии», проходившая в Иерусалиме 16-21 ноября 1997 года («The Synthesis between Psychopharmacology and Psychotherapy» WPA Thematic Conference; Jerusalem, Israel, Nov. 16-21, 1997). Красноречивы даже сами названия тем симпозиумов в программе конференции: «Гены, психотерапия и (заметим, «и», а не «или». — И. JI.) психофармакология», «Социальные затраты на психо- и фармакотерапию», «Уникальность сочетания психо- и фармакотерапии в лечении навязчивых состояний», «Интеграция психо- и фармакотерапии в лечении пациентов с органическими поражениями мозга», «Гармония фармако- и психотерапии в лечении посттравматических стрессовых нарушений», «Суицид — вызов психофармакологическому лечению и психотерапии».

Эффективность современной психотерапии, по многочисленным данным, практически не превышает эффективности плацебо-терапии, подчеркнуто в редакционной статье Британского медицинского журнала (British Medical Journal, 1984), и на этом основании сделан вывод, что психотерапия является лишь разновидностью плацебо-терапии. В этой статье подчеркнуто, что широкое распространение разнообразных психотерапевтических методик имеет глубокие социальные, экономические, финансовые, профессиональные и культурные корни, благодаря чему расширяются возможности (пути) достижения основных целей психотерапии, какими являются «успокоение», «вселение надежды», «поддержка».

ИСТОРИЧЕСКИЕ КОРНИ ВЕРОВАНИЙ, ПРЕДУБЕЖДЕНИЙ И ДОМЫСЛОВ О ДЕЙСТВИИ ЛЕЧЕБНЫХ СРЕДСТВ И ПРОЦЕДУР

Корни эти уходят в глубь веков и связаны главным образом с деятельностью шаманов, колдунов, ясновидящих, целителей, самопровозглашенных экстрасенсов (точнее, тех, кто себя считал или кого считали ими).

Такие «специальности» врачующих существовали с древнейших времен под тем или иным названием. И в наше время они процветают среди первобытных народов Африки, Южной Америки, Полинезии. Сила их воздействия на людей многократно описана путешественниками, этнографами, врачами. Различные ритуалы, амулеты, звуки, слова, заклинания невообразимо изменяют состояние и поведение чувствительных людей вплоть до трагических исходов в виде припадков или рефлекторной остановки сердца и смерти.

• Меня, врача, нередко спрашивают про магов, колдунов и их коллег: «Они действительно помогают?» Ожидают обычно отрицательного ответа. Удивляются ответу: «Помогают». Иногда добавляю: «И глоток воды помогает. И одно доброе слово помогает». Медикам отвечаю, добавляя: «И плацебо помогает. Еще как!». •

 

Но, если говорить серьезно, не наспех, надо задать себе и другим минимум вопросов:

Чем помогают? Насколько помогают? Какой ценой помогают (речь идет не о плате деньгами)? Кому помогают (да, да, кому)?

Чем помогают? С древних времен доподлинно известно, что, да, шаманы, колдуны, знахари «действительно помогают». Помогали, врачевали. Излечивали не только медики всех времен. Достаточно вспомнить храмовую медицину, лечебницы при монастырях и т. п. В научной литературе нашего времени (Shapiro А., 1978) на это вновь обращено внимание. Помогают умелым использованием того, что сейчас мы называем «плацебо-эффект». Веками люди учились «извлекать выгоды из плацебо-эффекта, точно ориентируясь на то, какое плацебо в данное время модно» (Shapiro А., 1978).

Пример.

• Один из наиболее известных делителей Северной Америки XIX века Квимби признавал, что после назначения множества лекарств, оказавшихся в конечном итоге бесполезными, после множества ошибок, которые им совершены в его практике, он пересмотрел свои взгляды на врачевание и пришел к выводу, что «успех лечения не зависит ни от какого лекарства, а только от веры больного во врача и в лечебное средство» (Shapiro А., 1978). •

Насколько помогают? Теперь, когда мы знаем возможности плацебо, можно ответить на этот вопрос признанием того, что у больного может (если он окажется в тот момент положительным плацебо-реактором — см. ниже) наступить облегчение, улучшение состояния, уменьшение болей, урежение приступов болезни. Все это так. Но… даже на таком фоне причина болезни не устранена (например, патология сердца, желудка, бронхов, суставов, мозга, не говоря о злокачественных опухолях). Активированы защитные силы организма. Но их возможности не безграничны. Поэтому в принципе улучшение обречено быть временным. В одних случаях более, в других менее продолжительным.

Какой ценой помогают? Даже если оставить временно в стороне большие деньги, вообразить, что помощь бесплатна, все равно цена слишком велика! Всегда есть вероятность упустить время. Тем более, что обнаружение скрытых болезней без современной диагностической аппаратуры более чем сомнительно. Это не исключает того, что опытные знахари или маги могут обладать незаурядными способностями диагностировать благодаря повышенной чувствительности зрения, слуха, осязания или обоняния.

Кому помогают? Нет, это не странный и не лишний вопрос. Казалось бы, ясно кому — пациенту. Опустим здесь пока прибыли и обогащение врачующих. Очень часто, возможно, чаще всего (никто точно это не подсчитывал) к колдунам, магам, ясновидящим и прочим обращаются родные и близкие больных. Использование наряду с современными медицинскими возможностями помощи разного рода целителей создает у родных и близких иллюзию максимально полезной активности, уменьшает или снимает угрызения совести и сомнения, что постояли за ценой, не все еще сделано, упущена какая- то возможность. Родные и близкие часто не осознают, что они идут на поводу у навязчивой саморекламы, что организуемые ими встречи с магами и ясновидящими, экстрасенсами и колдунами, доставаемые с большими трудностями и за огромные деньги лекарства, — все это в конечном счете делается в основном ради себя, а не больного. Сам больной часто предпочел бы не тратить время на встречи с ясновидящими, а побыть отпущенное судьбой время с самыми близкими и желанными наедине, вновь и вновь обратиться к самому памятному в жизни, завещать последние просьбы.

Отголоски представлений тех давних времен встречаются и в наше время. И даже у представителей научной медицины, у фармакологов большого калибра, получивших фундаментальное медицинское образование.

Пример.

• Один известный фармаколог, возглавлявший большой научный коллектив, прославившийся достижениями в фармакологии препаратов из дальневосточных растений, автор нескольких замечательных мудрых книг о лечении разнообразных заболеваний этими препаратами, рассказывал об экономической выгоде «продвигаемых на экспорт» (по его выражению) препаратов. Он привел сильнейший, по его мнению, аргумент: за эти препараты в странах Юго-Восточной Азии платят огромные деньги, сопоставимые с ценами на золото. Важной причиной успеха экспорта именно в странах Юго-Восточной Азии он считал то, что препараты продолжают вековые традиции народной медицины Китая, Кореи и Японии. На вопрос, были ли проведены современные клинические испытания с применением плацебо-контроля и двойного слепого метода, он ответил, что пока такие испытания не проведены, но препараты «несомненно эффективны, иначе не стали бы за них платить такие бешеные деньги, тем более в странах, где знают цену валюте и деньги на ветер не бросают». Аргумент вроде бы веский. •

Был бы рад его принять, согласиться. Однако мои знания не позволили мне не поделиться с коллегой сомнениями. Ведь из истории лекарственного лечения мы знаем, что за многие лекарства, окутанные легендами и мифами, платили куда больше, чем за золото и драгоценные камни. Например, на том же Востоке за препараты сердца льва (против нерешительности и робости), за экстракты из растений, выбираемых «по принципу подобия» цвета: из желтых цветов — для лечения желтухи, из красных — сердца и крови; формы: ветви — для лечения болезней рук, корни — ног, соки — крови. В наше время в России немыслимые суммы платили «народным целителям».

Мой коллега как высокообразованный врач и фармаколог знал, конечно, многие эти исторические примеры, но они не приходили ему на память, когда он думал и говорил о своих препаратах. Он согласился, что обязательно надо провести контролируемые клинические испытания, и мне по-человечески стало жаль его, огорченного сомнением, что я внес в его успех.

Примеры.

• Несколько примеров «целительства» приведено в книге В. Б. Прозоровского «Почему лекарства лечат» (1991). И «витаген» Анны Лещук в Ленинграде, и «святая вода» из водопроводного крана, продававшаяся отцом и сыном Мищуками на Украине, и «чиссисор» (чистка от сора) инженера Чернышева из Сочи. Люди ехали со всех концов страны. И все «препараты» оказались на поверку «липой», а связанные с ними слова — в лучшем случае заблуждениями, в худшем — обманом. Так что высокая плата за какой-нибудь препарат — отнюдь не доказательство его эффективности и полезности. Страждущие платили и платят за свою веру, за надежду, за благие намерения. Мифы, легенды, поверья, слухи, реклама им в этом помогают, ведут их. •

Кто и где только не пользуется легковерием, бездумностью, сверхнаивностью — этими общими несовершенствами людей, живущих и в передовых государствах с высокоразвитыми наукой, технологией и медициной, и в отсталых бедных странах!

Пример.

• В США, например, весной 1998 года в популярных общих газетах и журналах на русском языке много раз печаталась реклама (цитирую) «главного экстрасенса, парапсихолога-целителя, контактера с высшим разумом Галины Александровой, обладающей даром ясновидения, яснослышания, диагностики и целительства». Пересказывать текст этой рекламы — как привести «конспект» песни. Поэтому нельзя не дать подлинный ее текст, сократив лишь некоторые места.

«Дает полную диагностику и лечит вас и ваших близких, находящихся на любом расстоянии. В качестве исключения проводит дистанционную диагностику и лечение для иногородних и проживающих в других странах. Исцеляет детей всех возрастов, возможно без их присутствия. Устраняет отрицательную энергетику, аномальные и биопатогенные зоны в жилых помещениях, офисах и бизнесах. Снимает все виды порчи, сглазы, проклятия, испуги. Определяет и устраняет причины невезения в жизни, любви, бизнесе. Повышает рентабельность бизнесов. Улучшает память и характер, снимает депрессию, манию и страх. Изгоняет вселившиеся сущности. Устраняет вредное влияние рентгеноаппаратов и компьютеров. Дает ответы на любые четко поставленные вопросы, касающиеся вас и ваших друзей и близких. Избавляет от болезней: онкологических, нервно-психических, инфекционных (в т.ч. венерических), тройничного нерва, заболеваний в голове… Устраняет опущение органов. Исцеляет последствия лучевого и радиоактивного заражения… Зарядка воды и кремов в лечебных целях для всех желающих. По вашей просьбе изготавливаются и заряжаются амулеты и талисманы на удачу в любви, в работе, в бизнесе.

Фотография руки Галины, приложенная к больному месту или к больному органу, устраняет боль, облегчает состояние больного органа, несет здоровье, хорошее настроение и удачу. Галина — единственный экстрасенс, улучшающий состояние больных СПИДом (AIDS).

Нам. звонят сотни людей, которые с помощью фотографии руки Галины исцелили себя от мигреней, бессонницы, болей в разных местах… С помощью этой фотографии можно заряжать биоэнергетикой воду, соки — после чего они становятся целебными.

Для зарядки кремов и воды их необходимо на 1 час поставить на фотографию ладони, после чего они сохраняют целебные свойства до полного использования».

Здесь же приведены фотографии Галины (примерно 3×4 см) и, как она названа, «исцеляющей руки Галины» (ладонь в натуральную величину). Ниже адрес и телефоны в Бруклине. •

В нашей стране активность и реклама этих категорий лиц особенно возросла в 90-е годы. С чем это связано? Многие такие «профессии» и у нас существовали испокон веков. Но почему взрыв распространенности колдунов, шаманов, ясновидящих произошел именно в 90-е годы, когда прогресс науки, технологий, образования, международного общения, казалось бы, не способствовал появлению лиц, рекламирующих себя в качестве шаманов и колдунов, расцвету шарлатанства? Глубокий научный анализ их сути и роли в истории врачевания представлен в монографии В. М. Карасика (1965), отмеченной выше. В ней подчеркнуто значение внушения и самовнушения в лечебном эффекте и связанных с ними ритуалов, заговоров, талисманов, традиций и т. п. Нельзя не согласиться с автором, что знакомство с историей науки позволяет лучше отличать анахронизмы от продуктивных традиций и осознавать вторжение старого в современность.

Говоря о шаманах, магах, колдунах и других врачевателях, мы рассматриваем их место среди лиц, оказывающих психологическую помощь и проводящих медицинское лечение населения европейской части страны, не забывая, естественно, о том, что в других регионах, где совсем другие исторические и культурные традиции, удельный вес язычества и шаманства неизмеримо больше.

Пример.

• Так, в Туве, в Бурятии сохраняется могущественное влияние шаманов н колдунов на людей разных возрастов и социальных групп. И там, и в других местах Азии шаманство веками было частью и буддистской религии, и тибетской медицины. Воспитанные с детства на таких традициях, люди в этих регионах отличаются особой верой в шаманов, в языческие символы и ритуалы, в силу самых разных действий магов. Традиционные корни психологии людей этих регионов столь глубоки, столь мало подвластны воздействиям других культур, в частности европейской, современных научных знаний, что шаманы и маги достигают там поражающих воображение успехов. •

Другое дело, когда человек, сформировавшийся как личность под влиянием русской и европейской культуры, современного образования в школе и вузе, начинает бездумно примерять чуждый наряд — заклинания и ритуалы магов и шаманов. Какая-то неспецифическая общая активация происходит за счет интереса к новому, ориентировочных рефлексов (по И. П. Павлову, рефлексов «Что такое?»), повышения внимания. Этих сдвигов в случаях серьезных заболеваний недостаточно для того, чтобы изменить состояние современного европейского человека, который рядится в чужие одежды, настолько, что положение значимо улучшится. Об этом обычно не задумываются люди, которые под воздействием такого вида самообмана упускают время для обращения за современной квалифицированной помощью медиков и психологов.

В процессе развития лекарственной терапии старой медицины постепенно происходило ослабление роли верований, предубеждений и домыслов, многие из которых все же сохранились до нашего времени. Думающие, образованные люди относятся к ним как к пережиткам прошлого, легковерные, падкие на моду и рекламу люди — как к «сенсациям», «откровениям», «реальным чудесам».

Так произошло главным образом из-за того, что экспериментальная доклиническая фармакология, возникшая в XIX веке, устанавливала материальные биологические основы лечебного действия лекарств самых разных групп. Еще раньше, в середине XVIII века, начались исследования действия лекарств на здоровых. Психологические компоненты лекарственного действия отошли в тень. О них почти забыли.

Прогресс лекарственной терапии характеризовали, по В. М. Карасику (1965), следующие основные показатели (ниже приведены 4 из 12, названных в монографии):

1.   Освобождение материальной процедуры от словесной, от заговора, заклинания, шептания, песни: лечение перестало быть словесным колдовством.

2.   Отказ от применения талисманов и амулетов.

3.   Отказ от выбора лекарств по сигнатуре, то есть по подобию их формы, окраски и прочего форме и окраске органов и соков здорового или больного тела.

4.   Экстракция из растительного сырья алкалоидов, гликозидов и веществ иного типа, начавшаяся с выделения морфина и хинина. Эти открытия способствовали более точному дозированию лекарств, ранее невозможному из-за колебаний в содержании алкалоидов и других веществ в растительном сырье и в приготовлявшихся из него галеновых препаратов… Так приходили к материалистическому пониманию лечебных и токсических эффектов, вызываемых различными растениями (их семенами, листьями, корнями и пр.) или экстрактами из них, помогая этим расставаться с представлением о наличии в этих растениях каких-то «сил» духовных, а не вещественных «начал».

В последнее время на основе исследования фольклора и религиозного врачевания подверглась научной оценке теория о преобладающей роли гипноза и плацебо-эффекта в механизме народного врачевания (McClenon J., 1997).

Но почему взрыв распространенности колдунов, шаманов, ясновидящих произошел именно в 90-е годы, когда прогресс науки, технологий, образования, международного общения, казалось бы, не способствовал появлению лиц, рекламирующих себя в качестве шаманов и колдунов, расцвету шарлатанства?

Научные исследования причин этого явления не известны. Поэтому точного ответа на вопрос пока нет. Можно предполагать, что разнообразные факторы имеют определяющее значение. Но не забудем, как точно сказал Бернард Шоу: «Где отсутствует знание, там невежество именует себя наукой. Дайте суеверному человеку науку, и он ее превратит в суеверие».

К комментариям в ЖЖ


Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *