Начало цикла здесь

У тех, кто оставался в стране, увеличивалось время, которое отдавалось заработкам на стороне, обеспечивающим выживание. Исследовательская работа отходила на второе место, и увлечённость ею падала. Однако все мы тогда воспринимали это как временную флуктуацию и рассчитывали увидеть новое возрождение науки, полагая, что Россия нуждается в научных достижениях не меньше, чем в них нуждался СССР. Но время шло, а положение только ухудшалось. Уже было ясно, что большинство лабораторий будет постепенно ликвидировано. Действующий план научных исследований охватывал период до 1995 года, и можно было надеяться, что решение о прекращении деятельности лабораторий будет связано с завершением действующего плана исследовательских работ. Как ни трудно было наше положение, мы рассчитывали план работы до 1995 года выполнить.

Мне приносило удовлетворение, что даже в этих экстремальных условиях сохранялась сплочённость сотрудников. Сплочённость позволяла договариваться о том, чтобы каждого уходящего на подработку кто-нибудь заменял и лаборатория никогда не прекращала бы действие как единое целое.

Первым исключением был наш математик (единственный к тому времени), который пришёл ко мне со словами:

— Это будет горький разговор, Феликс Борисович, но я уже не могу его откладывать. В плане на 1995 год стоит защита моей кандидатской диссертации.

Его диссертация была посвящена компьютерному распознаванию образов, а для нас – использованию компьютерной оценки образов для исследования личностных характеристик.

— Что случилось? – спросил я его и добавил: — Ваш научный руководитель из вычислительного центра Академии наук говорил, что это блестящее исследование. Он считает, что сразу после защиты вашей диссертации ваше имя станет известным в науке.

— Я не могу себе этого позволить, там нужно ещё месяца три напряжённой работы с полным сосредоточением и отсутствием помех. Моя жена справедливо настаивает на том, чтобы я принял предложение одного из издательств, где моя работа над распознанием образов будет востребована. Но это будет уже не научная, а практическая работа.

— А ваша жена не может подождать три месяца? – спросил я.

— Нет, она утверждает, и я вынужден с этим согласиться, что жить нужно уже сейчас, что нельзя умереть на три месяца, а потом воскреснуть.

Меня поразил его тон, тон бессильного и обречённого человека.

— А завершить эту работу за рубежом нельзя? — спросил я.

— Нет, к сожалению, в Академии мне дали вторую форму, я должен прекратить работу за два года до отъезда.

— А вычислительный центр АН не мог бы вам дать грант на эти три месяца? Затраты ничтожны, когда речь идёт о работе такого уровня.

 Вычислительный центр АН СССР – место расцвета и гибели молодых талантов

Фото: pano-maps-93

— Я говорил со своим научным руководителем об этом, — он на секунду запнулся и потом продолжил: — Он сказал, что поскольку я не сотрудник Академии, получить грант через Академию крайне трудно, а кроме того, могут возникнуть разговоры, — добавил он, — что я хочу добиться привилегированного положения для сотрудников, работой которых руковожу. Беседы, которые я проводил со своим научным руководителем, неизбежно приводили к выводу, что получить средства даже на три месяца в пределах России невозможно, что вторая форма делает невозможным отъезд за рубеж и завершение работы там, и что я и моя семья не располагаем резервами, которые позволяли бы продержаться три месяца без получения дополнительного дохода. Конечно, это очень горько. Но вероятно, это не частный случай, что в таком положении оказалось едва ли не большинство молодых ученых, работа которых только начала разворачиваться. Конечно, страна потеряет больше, чем потеряет каждый из нас. Но власть имущих это не волнует. Мне кажется, что страной руководят временщики, которые руководствуются соображениями сиюминутной выгоды и не слишком интересуются будущим.

Подавленность моего математика, его ощущение трагичности происходящего не нарушили его способности к логическим обобщениям. Я вынужден был признать, что, пожалуй, с его суждениями приходится согласиться.

Крах лаборатории как отражение катастрофических тенденций в науке

В течение всей четвёртой эпохи, начавшейся после распада Союза, лаборатория боролась за выживание. Речь шла о сохранении талантливого и работоспособного коллектива. Каждый из нас в отдельности мог бы приспособиться к жизни в этом мире разбойничьего капитализма. Хотя научная ценность коллектива, работающего в одной традиции, имеющей уже солидные достижения, была несравненно более ценной. Но невозможность закончить математическую работу, талантливость которой ни у кого не вызывала сомнения, особенно ясно продемонстрировала, что научные достижения разбойничьему капитализму не нужны. Это был первый и единственный в лаборатории пример ухода из науки талантливого учёного, которому все предрекали большое будущее. Я вспомнил слова председателя трибунала, приговорившего к казни Лавуазье: «Республике не нужны учёные». Республике, которая возникла в четвёртую эпоху, учёные явно не были нужны.

Республике не нужны ученые

Иллюстрация с сайта

Лаборатория ещё продолжала существовать, но единство её уменьшилось, тем более, что на место уехавших за рубеж сотрудников приходили новые люди, не имеющие традиции сплочённости.

 Исключительный случай, который с полным правом можно было назвать предательством, произошёл уже перед гибелью лаборатории. В это время была завершена одна из наших обучающих программ и шли переговоры о проведении следующего цикла этой работы. Человек, который вёл эти переговоры от моего имени, работал в лаборатории недавно. Он заключил договор, где в качестве исполнителей фигурировал он сам и ещё двое сотрудников лаборатории, которые, судя по последующему развитию событий, имели явные асоциальные тенденции. Хотя договор якобы подписал я, мои лекции больше не предусматривались. То, что раньше было общим достоянием лаборатории, стало принадлежать трём человекам. Эти люди не были ветеранами лаборатории, но производили хорошее впечатление, и, несмотря на диссоциальные тенденции, может быть, стали бы эффективными учёными, если бы не соблазны жёлтого дьявола. Впрочем, выраженная диссоциальность всегда чревата дезорганизацией работы сплочённого коллектива.

Только один из трёх «предателей» сумел вписаться в «рыночную структуру», господствующую в стране. Он использовал заработанные деньги для организации собственной фирмы по отбору кадров. Новоявленный представитель разбойничьего капитализма величественно (хотя и безуспешно) приглашал к себе на работу сотрудников нашей лаборатории — в недавнем прошлом его коллег. Два других члена этой компании отступников не смогли реализовать свои асоциальные тенденции социально приемлемым путём: один из них был арестован и приговорён к довольно длительному сроку заключения за подлог, а второй, по-видимому «не поделив с братвой», получил тяжёлую черепно-мозговую травму в драке, в результате чего стал инвалидом.

Недавно мой бывший сотрудник, который создал собственную фирму по отбору кадров, пришёл ко мне в гости на очередную годовщину гибели лаборатории. Я его не приглашал, я никого не приглашал специально, а его прихода не ожидал. Он держался надменно и спросил меня: «А что вы называете экспедициями? Ваши поездочки в Магадан?». Присутствовавшие рассмеялись, а я разъяснил: «Магадан — это тыловая база, которую мы использовали, чтобы не тащить каждый раз всё оборудование из Москвы, и от Магадана до острова Врангеля или до Бухты Провидения расстояние меньше, чем от Москвы, поэтому большую часть пути мы пролетали без оборудования. Это была тяжёлая работа в условиях Заполярья, и те, кто там бывал, никогда бы не назвали это “поездочками”».

Бухта Провидения, Чукотка. Место одной из наших последних экспедиций в район крайнего Северо-Востока страны

Фото: Лара

Но ещё больше меня удивила логика его рассуждений, типичная для разбойничьего капитализма, где главное — это прибыль, даже если она добывается некорректным путём. Этот человек спросил меня: «Вы можете предоставить мне методики, где интерпретацию будет давать компьютер?». «Нет, — сказал я, — и никто не сможет, это невозможно теоретически». «Заказчики не знают теории, — было сказано мне, — а чем больше поток обследуемых, тем больше прибыль. Корректность здесь несущественна».

К комментариям в ЖЖ

Posted in Без рубрики