11 января этого 2012 года журналист Анна Черноголовина прислала мне несколько вопросов, ответы на которые и составили содержание этого интервью. Опубликовано это интервью никогда не было, а заданные мне вопросы сохранили актуальность. На некоторые из них я ответил бы сейчас несколько иначе, но я сохраняю текст, который отправил Анне Черноголовиной в январе этого года.

В вашем блоге написано, что желание создать последнюю книгу у вас больше, чем желание вести блог. Однако посты в нем появляются регулярно, у вас есть множество читателей, причем одна «блогерша» Высказала мнение, что именно Вы являетесь Человеком года в ЖЖ. Как Вы думаете, почему ваш блог быстро стал читаемым?

Я действительно больше хочу написать книгу, чем вести блог. Но длительная врачебная деятельность выработала у меня убеждение, что я не могу позволить себе оставить людей, которым могу быть полезен. А именно такие люди составляют большинство моих постоянных читателей, тех людей, которые читают мой блог со времени его появления, не смотря на возможные изменения стиля и даже содержания моих текстов. Я получаю многочисленные письма, где мои читатели выражают надежду, что я не перестану вести блог. В одном случае читательница даже написала, что она ощущает меня самым близким себе человеком, и «мы в ответе за тех, кого приручили».

Выражение «множество читателей» мне кажется преувеличением. На сегодняшний день их около 750, а «много» в ЖЖ обычно говорят, когда число читателей превышает 1000. Мнение женщины, которая сама ведёт блог и считает, что именно я являюсь человеком года в ЖЖ мне очень приятно и крайне лестно, но вряд ли соответствует действительности. Я думаю, что мой блог быстро стал читаемым потому, что вопросы, возникающие у людей, разнообразны, а мой разноплановый опыт позволяет ответить почти на все такие вопросы. Мой жизненный опыт стал быстро расти в 12-14 лет во время войны – в период войны, когда я впервые столкнулся с тяжёлым, часто неизлечимым заболеванием, тогда ошибочно названным септической ангиной. И тогда у меня впервые появился медицинский опыт. Широта моих научных интересов и широта территориальных перемещений дали мне колоссальный материал, который вызывают у читателей интерес и блог становится читаемым.

Что подвигло вас вести блог? Какова, по-вашему, польза от блога?

Я стал вести блог по примеру своей старшей сестры (tareeva.livejournal.com), которая ведёт блог уже около трёх лет и является одним из крупных блогеров в ЖЖ. В этот период у меня закончился контракт с Первым Московским медицинским университетом и уменьшилось число профессиональных консультаций. Неожиданное свободное время, появившееся у меня впервые в жизни, и пример сестры перед глазами определил выбор временного занятия.
Блог даёт мне возможность широкого и всемирного общения. Число читателей каждого поста составляет 300-500 человек из самых невероятных стран. Например, у меня есть постоянный читатель из Исландии.
Мне задают вопросы, мне высказывают мнения, моя переписка всё углубляется. А в последнее время у меня появилось несколько пациентов, которым я провожу психотерапию дистанционно, и особенно удачно по Skype.

Сколько времени в день Вы ему посвящаете – ведь Вы отвечаете на все комментарии?

Я посвящаю блогу от 6 до 11 часов ежедневно, а остальное время, кроме 5 часов сна, я трачу на подведение итогов научной деятельности, которая до ухода из Института занимала столько времени, сколько занимает сейчас блог. Подведение итогов не требует такого времени, как сама исследовательская работа, и в этом плане я довольно далеко продвинулся.

Опишите, пожалуйста, процесс создания постов. Как он протекает?

Мои посты носят автобиографический характер. Я хожу по своей квартире и вспоминаю людей, разговоры, идеи, и когда пост уже сформировался в моей когнитивной сфере, я либо пишу его, либо диктую своему другу и администратору моего сайта Юрию Бедерову, а в последнее время и редактору моего сайта Наталье (). Оживление памяти при этом процессе поразительное. Я вспоминаю не только фразы и интонации, я буквально вижу перестрелку с бандеровцами (так по фамилии их руководителя называли отряды УПА – Украинской повстанческой армии), слышу шорох штукатурки, которую пули сбивают со стен; ощущаю метель на острове Врангеля, до каждого волоска вижу вытаявшую из вечной мерзлоты тушу мамонта на речке Мамонтовая и сожалею, что мы поздно спохватились и не уберегли мамонту хобот, половину которого съели ездовые собаки. Я вспоминаю трёхэтажный дом председателя общества охотников, который стоит в овраге так, что сверху кажется, что он одноэтажный. Я вспоминаю грустные и увлекательные беседы с Нутэтэгрынэ и Кымытваль. Я вспоминаю трагедию Наукана, которая позволила описать новую форму посттравматического стрессового расстройства. Этот перечень можно было бы продолжать бесконечно. Раньше, чем начать писать или диктовать, я решаю, чего я наверняка не буду писать, что должно остаться конфиденциальным. Я решаю, без чего текст потеряет остроту, а остальное определяется количеством знаков, которые можно себе позволить за один пост.
Комментарии я обычно пишу сам, и поскольку печатаю медленно, заканчиваю где-нибудь в 4-5 часов утра. Но то, что каждый читатель получает ответ на свой комментарий, создаёт ощущение близости и взаимодействия.

Есть ли какой-то принцип, которого Вы придерживаетесь, при написании воспоминаний?

Принцип, которого я придерживался при написании воспоминаний вначале носил хронологический характер. Когда первый помощник Косыгина и председатель Военно-промышленной комиссии предложили мне принять участие в программе «Отчизна», я принял это предложение и моё участие в этой программе привело к заключению  договора  с Институтом биологических проблем Севера. С этого времени значительная, а, может быть и большая часть работы возглавляемой мною Лаборатории психофизиологии и психодиагностики, которая включала в себя сектор адаптации человека, начала протекать в экспедициях. Принцип повествования изменился, потому что характер региона, в который направлялись экспедиции, стал более важным, чем хронологический порядок изложения событий.

Ваш блог называется «Одна жизнь через четыре эпохи». Расшифруйте, пожалуйста, какие временные периоды (и почему) Вы называете «четырьмя эпохами»?

4 эпохи выделялись исходя из соображений макросоциального порядка. Первая эпоха началась с Великой октябрьской социалистической революции и закончилась с началом войны. Через войну и до смерти Сталина шла вторая эпоха. Третья, самая длинная, в которой можно выделить какие-то «подэпохи», хотя я этого не делал, началась с разоблачения культа личности Сталина и закончилась контрреволюционным переворотом 1991 года. Четвёртая эпоха началась с распада государственной машины и исчезновения с карты мира СССР. Её можно охарактеризовать как время безудержной коррупции и разбойничьего капитализма. По словам Бовина, это был «насквозь коррумпированный распадающийся монстр, куда там эпохе застоя». Если не принимать во внимание, что несколько сократился уголовно-политичесий и уголовно-коммерческий бандитизм, то четвёртая эпоха продолжается до сих пор.
Я хочу уточнить, что конец первой эпохи для меня лично наступил раньше, чем началась война, он наступил для меня, когда в 1937 году расстреляли моего отца. Это был не макро, а микросоциальный сдвиг, но он коренным образом изменил социальный контекст, в котором я жил. Однако, после того, как началась война, когда для всех шла вторая эпоха, она шла и для меня, частные особенности потеряли значение.

Расскажите, почему решили стать именно врачом? И Выбрали именно психиатрию?

Стать врачом я решил примерно в 10 лет после того, как прочитал «Охотники за микробами» Поля де Крюи и «Записки врача» Вересаева. Трагическая эпидемия алиментарно-токсической алейкии (тогда её называли септической ангиной) — заболевания с высокой вероятностью смертельного исхода, ещё больше укрепила меня в этом намерении. Я работал в тракторной бригаде оператором прицепных орудий (в просторечии — прицепщиком) и обычно не появлялся в посёлке с начала посевной и до конца уборочной. Но во время эпидемии, когда в школе, где я учился, располагался временный эпидемический стационар, я уезжал в посёлок верхом на саврасой кобыле Райке, чтобы прийти в стационар. Тракторист, с которым я работал, и бригадир отнеслись к моему желанию быть в стационаре положительно и как только кончался официальный рабочий день, мне разрешали уехать. В обычное время (до и после эпидемии) это было бы невозможно, потому что работа в бригаде находилась всегда, нередко я сидел всю ночь, притирая клапана, и до тех пор, пока мозоли на моих руках не стали твёрдыми, я каждое утро смазывал ладони йодом. Но к моему желанию помочь больным в бригаде отнеслись с уважением. В стационаре было много профессоров, но не было санитаров и рабочие руки были нужны. Заведующий отделением говорил мне: «С теоретическими вопросами – к профессорам, а я тебя буду учить работать». И выяснив, что я собираюсь быть врачом, врачи эпидемиологического отделения стали называть меня коллегой. Тогда я научился многим медицинским манипуляциям, я умел специальной острой ложечкой удалять некротическую ткань, захватывая на всякий случай край здоровой. Я делал внутривенные вливания, я ставил системы для капельного вливания, а главное, у меня сформировался новый модус мышления, когда появилась категория «пациент», за которого я нёс ответственность.
Моё увлечение психиатрией началось с наблюдения эффектных, но поверхностных феноменов, например гипнотерапии. Многие будущие психиатры прошли этап такого увлечения. Серьёзному глубокому проникновению в этот предмет я обязан этологии – мудрой науке о поведении, которую нередко называют молодой наукой Лоренца и Тинбергена. Этологическое мышление и привело меня в психиатрию.

Что Вы считаете самыми большими достижениями в своей работе?

Из того, что увидело свет, самым большим достижением я считаю монографию «Психическая и психофизиологическая адаптация человека», она вышла в 1988 году, но ни одна строчка в ней не устарела.

Вы совершили множество экспедиций – на Камчатку, Европейский Север, остров Врангеля и т.д. – какая из этих поездок оказалась особенно яркой, и почему?

Наши поездки были экспедициями, и если говорить о научной ценности полученных данных, то все эти данные были чрезвычайно ценны и мне трудно назвать самые ценные из ценных. Если же речь идёт не о науке, а о впечатлениях, то особенно яркой была экспедиция на остров Врангеля, потому что стоял полярный день; потому что это было время миграции выводков белых гусей, которые в основном гнездились на острове Врангеля; потому что из океана на берег выбирались огромные туши моржей и располагались на лежбище, а на обрывистых скалах шумели птичьи базары. Всё это мы видели в свободное от исследований время, и два целых дня, когда вертолёт запоздал. Более яркого зрелища в моей жизни не было. Хотя на Колыме и Чукотке, где мы работали больше всего, тоже встречались места поразительной красоты, а извержение вулкана Толбачик на Камчатке, самое крупное в историческое время, я, закрыв глаза, вижу во всех деталях.

На сайте есть информация, что Вы трудитесь над монографией? Чему она посвящена?

Это последняя моя научная книга, если я успею написать её прижизненно. Она охватывает все уровни жизнедеятельности и поведения человека и её предварительное название «От гена до социума».

Читаете ли Вы другие блоги? И если да, то есть ли среди них любимые? Какие интернет-ресурсы посещаете чаще всего? Какие из них можете порекомендовать широкой аудитории?

Другие блоги я читаю нерегулярно и избирательно. Это, прежде всего блог моей сестры Энгелины Тареевой tareeva.livejournal.com, блог моей читательницы из Израиля dusya05.livejournal.com, блог моей читательницы из Англии add_diem.livejournal.com. Иногда я посещаю блоги моих взаимных друзей. Но читаю я их, как я уже сказал, нерегулярно и не беру на себя смелость какой-либо из них рекомендовать.

Что бы Вы могли пожелать людям, которые только начинают открывать для себя Интернет?

Людям, которые начинают открывать Интернет, я бы пожелал ни в коем случай его не закрывать, с какими бы трудностями они не столкнулись, ибо нигде больше нельзя найти такое безбрежное море информации.
Иногда высказывается мнение, что людям пожилого возраста, никогда не сталкивавшимися с работой на компьютере, не стоит пытаться взаимодействовать с Интернетом. На мой взгляд, это мнение ошибочно. До тех пор, пока сохраняется способность воспринимать новую информацию, взаимодействие с Интернетом остаётся возможным и полезным. Освоение того минимума технических операций, которые для этого нужны, не представляет труда в любом возрасте.

Перейти к комментариям.

Posted in Без рубрики