Изменения, которые произошли буквально за несколько часов, меня потрясли. Ещё накануне я собирался встретиться с Фселикосом сразу после объявления результатов голосования (источники, обычно достоверные, утверждали, что положительный результат голосования предрешён). Определяя время, необходимое мне для встречи с Контримавичусом, я договорился на утро, чтобы успеть приехать в АН прямо к оглашению результатов голосования. Я полагал, что изменение статуса Фселикоса после избрания в Академию, повысит его вес в академических кругах, позволит ему создать академическую группу и максимально повысить эффективность исследований. По прошлому опыту я знал, что разрешение ситуации испытания приводит к стабилизации социально-психологической адаптации, и благодаря этому Фселикос смог бы осуществить то, что называл «тридцатилетним скачком за три года». Эта картина рухнула буквально через час после того, как мы с Еленой Дмитриевной обсудили, что необходимо сделать в лаборатории, чтобы иметь весь день свободным для общения с Фселикосом, в той мере, в которой он сможет себе это позволить.

Витаутас Леонович Контримавичус
Фото с сайта.

С Контримавичусом я встретился на гражданской панихиде.
— Какой блестящий синклит, — сказал он, — не помню, чтобы при жизни Фселикоса вокруг него собиралось такое блестящее общество.
Состав собравшихся и вправду впечатлял. Он позволял оценить масштабы фигуры умершего и составить себе представление о значимости Фселикоса в науке. В зале собрались столпы советской электроники, физики и математики, среди которых были и лауреаты Нобелевских премий. Я не услышал ни одного слова о Фселикосе, которое было бы просто одобрительным, а не восхищённым. Я увидел, что Шило стоит в почётном карауле, а потом, выступая как председатель ДВНЦ, он сказал:
— Необходимо отметить, что все проекты, выполненные Фселикосом в ДВНЦ, делают честь и ему лично, и всему Дальневосточному центру, где ему постарались оказать всяческую поддержку.
Впоследствии отношение к Фселикосу как к человеку, ушедшему в иной мир, перестало быть однозначно восхищённым. О нём много писали, канва его жизни даже послужила сюжетом для романа Даниила Гранина «Бегство в Россию». Впрочем, этот роман не претендовал на документальность, а факты были принесена в жертву увлекательности сюжета. Этот роман ничего не добавил к образу Фселикоса, просто стал ещё одним модным в то время антисоветским романом.
Мне не известен ни один другой человек, приехавший из-за рубежа, о котором бы писали так много и так долго. Со времени его смерти прошло больше 30 лет, а публикации, посвящённые его работе и его биографии, продолжают появляться. Авторы этих публикаций были людьми разных специальностей, по-разному оценивали историю его жизни и судьбы, и более или менее фантастические детали его биографии. История жизни и судьбы Фселикоса, отражённая в многочисленных публикациях, может служить в качестве наглядного примера повторных стрессогенных воздействий, обусловленных ситуациями испытаний при вступлении в новый социальный контекст.
Для того, чтобы ситуации испытаний представить боле чётко, я буду вынужден возвращаться к уже описанным эпизодам биографии Фселикоса. Его жизнь окружена легендами и слухами, часто не находящими себе подтверждения. Но достоверности этих легенд я буду касаться только в том случае, если в их подтверждении не приведено никаких фактов. Для того, чтобы сделать текст более структурированным, я попробую расставить в нём реперные точки.
Первой реперной точкой, в дальнейшем в существенной степени определившей судьбу Фселикоса, можно считать вступление Фселикоса в компартию США. Эта общность в США была чрезвычайно своеобразной социальной группой, а для Фселикоса – абсолютно новым социальным контекстом. Но за первой реперной точкой неизбежно последовала вторая, поскольку вступление в компартию США само по себе способствовало нарушению социально-психологической адаптации.

Один из логотипов КП США.
Фото с сайта.

Вступление в КП США было фактором чрезвычайно стрессогенным, так как начиналась эпоха маккартизма, и, отказываясь отвечать на вопрос, состоят ли они в компартии, лица, приглашённые в Комиссию по расследованию антиамериканской деятельности, ссылались на пятую поправку к Конституции США, в соответствие с которой никто не может принуждаться к свидетельству против себя. Эта ссылка на пятую поправку позволила Маккарти внести компартию США в число подрывных организаций, поскольку её члены считают признание членства в компартии свидетельством против себя. Члены КП США («подрывной организации») находились под постоянной угрозой. С этой реперной точки начался первый из известных мне тяжёлых психических стрессов, которые перенёс Фселикос. Уменьшение глубины этого стресса стало возможным за счёт адекватного преодолевающего поведения: формального выхода из КП США или сохранения прежнего модуса убеждений. Фселикос говорил мне впоследствии:
— Идеологическую позицию незачем документально оформлять. Я придерживался социалистических взглядов до вступления в компартию и после того, как вышел из неё, потому что членство в подрывной организации мешало мне работать.
Идеологические взгляды не мешали Фселикосу успешно работать и его психическая адаптация была вполне удовлетворительной до того момента, который можно обозначить как вторую и чрезвычайно значимую реперную точку. Новая ситуация испытаний, необычный социальный контекст были связаны для Фселикоса с арестом его друга Юлиуса Розенберга. В отличие от Фселикоса, Розенберг оставался членом КП, вокруг него формировалась группа интеллигентов, которые придерживались левых взглядов. Эта группа была известна как «Кружок Розенберга». Фселикоса допрашивали в ФБР, и, хотя генеральный прокурор США заявил, что федеральные власти не располагают никакими уликами против Фселикоса, он счёл необходимым покинуть страну. Отъезд из Штатов по-разному описывается разными авторами, и, используя возможность прямого контакта, я спросил Фселикоса:
— А как вы выбрались из Штатов, просто взяли билет на самолёт? Или отъезд был связан с какими-нибудь сложностями?
Фселикос улыбнулся и процитировал мне турецкого поэта-коммуниста Назыма Хикмета, который загадочным образом совершил побег из наиболее охраняемой турецкой тюрьмы (членство в компартии тогда считалось в Турции преступлением). Хикмет, уже находящийся в СССР, на вопрос американского журналиста «А можете ли вы хоть что-нибудь сообщить о том, как вам удалось оказаться здесь?» ответил: «Вы знаете, АНБ США тоже очень этим интересуется. Вы заходите вместе, чтобы мне не повторяться».

Назым Хикмет.

Фселикос был остроумным человеком, но я понимал, что за этой шуткой стоит твёрдая решимость не обсуждать затронутого мною вопроса.
Третьей реперной точкой можно считать работу Фселикоса в Чехословакии. Я никогда не обсуждал с ним характера этой работы, но, судя по большинству данных, он получил заказ на разработку автоматического наведения зенитных ракет. Для американца Чехословакия была совсем другим миром. Фселикос не знал языка, и это создавало дополнительные трудности во взаимодействии с сотрудниками. Срок выполнения работы был установлен жёсткий, и ему дали понять, что по выполнению этого задания будут судить о его квалификации. Своё состояние в тот период он расценивал как тяжёлый стресс. Но за время нашего знакомства Фселикос неоднократно повторял мне: «Если человек умеет работать, то состояние его здоровья не может существенно препятствовать его работе».
Фселикос выполнил задание, и его пригласили на работу в Советский Союз. Сведения, которыми располагаю я, позволяют считать, что это сделал лично Хрущёв. Существуют и другие сценарии его приглашения его в СССР. Но тот статус, которой он получил в стране, позволяет считать, что приглашение было сделано на очень высоком уровне. Фселикос сразу получил самостоятельную лабораторию в Ленинграде и свободу в выборе направления деятельности, неограниченные возможности приобретения оборудования, право индивидуального подбора сотрудников. Не смотря на условия, которые казались благоприятными, это была четвёртая реперная точка, четвёртая ситуация испытаний, связанная со вхождением в новый социальный контекст. Образ жизни в стране отличался от американского ещё больше, чем в Чехословакии, и это усиливало ситуацию испытания, т.к. в этот новый контекст необходимо было включиться. Новый образ жизни включал и овладение и  новым языком, что, правда, облегчалось его феноменальной лингвистической одарённостью — чешским он овладел за год. Новой ситуацией испытания  (пятая реперная точка) была необходимость установить приемлемых отношений с местными партийными органами. Это была наиболее сложная составляющая вхождения в новый социальный контекст. К Фселикосу резко отрицательно отнёсся Романов, тогда второй, а потом и первый секретарь ленинградского обкома, который пытался вмешиваться в кадровую политику, требовал устранения тех или иных сотрудников, и заявил Хрущёву что Фселикос создал в Ленинграде группу очень сильных, но политически неблагонадёжных профессионалов. Относительно короткий период времени ситуация для Фселикоса не носила стрессогенного характера. Его лабораторию посетил Хрущёв в сопровождении высших военачальников, ведущих сотрудников Миноборонпрома и министра электронной промышленности Шокина, для которого успех Фселикоса был успехом его сравнительно молодого министерства. На Хрущёва всё увиденное произвело глубокое впечатление.
 

Полупроводниковая БИС запоминающих устройств.
Фото: yellowcloud

Фселикос возглавил самостоятельное крупное конструкторское технологическое бюро (ЛКТБ-2) и группе под его руководством было поручено разработать проект всесоюзного центра микроэлектроники в городе Зеленограде, на который была бы возложена координация всей работы в этой области и подготовка необходимых кадров.

Окончание следует.
 

Начало цикла здесь.

Перейти к комментариям.

Posted in Без рубрики