Комментарии — 2. «Сын начальника политотдела»
Надя, я постараюсь в будущем отвечать на каждый Ваш комментарий, переписка с Вами приятна и полезна. А книга, вероятно, выйдет в июле-августе и это зависит от того, как быстро Таня Барлас прочтёт её как научный редактор.
Первая сознательная "встреча" со смертью, кажется, потрясает каждого. И результат этого потрясения становится одним из важнейших кирпичиков фундамента человеческой личности. Я не помню, чтобы меня напугал сильно озвученный факт смертности человека, но я отчетливо помню, что мои мысли буквально зациклились на идее о том, что если человек, умирая, перестает что-либо чувствовать, думать о чем-либо и вообще как-то жить, то ничего страшного, значит, в смерти нет. А если там что-то есть, то жутко интересно, что именно. Торопиться в любом случае не стоит, а бояться — глупо. До сих пор не могу понять как так: рассуждала о страхе, а именно испуга — не помню. Но ведь откуда-то рассуждение родилось? Значит был страх, но сознание его вытеснило, защитилось?
Спасибо Вам за Вашу историю. Читаю с большим интересом и удовольствием.
Да, безусловно, если вытеснение — основная психологическая защита, именно так личность будет защищаться от страха смерти.
Я рад, что могу вызывать у Вас интерес и доставить Вам удовольствие. Постараюсь делать это и впредь.
и пишу по случаю, т.к. просто тоже вспомнил впечатление, когда узнал про смерть. Это было связано, кажется, со смертью деда в год, когда мне должно было исполниться 6 лет (или кого-то еще из родственников раньше, но не намного). В общем, не произвело впечатления совсем: главным был вопрос, а что же будет тут потом без меня? Поскольку ответ был, "а мне-то это будет все равно", то и никакого шока не вызвало… В общем, похоже, достаточно сходная реакция, за исключением полного отсутствия "загробной проблемы" у меня (совершенно не знал о возможности такой точки зрения — потом даже было как-то обидно, когда узнал: как это, кто-то собирается "умирать не до конца ?" :-)). Возможно, такая реакция связана с достаточно поздним возрастом осознания проблемы, кроме того во время моего детства в 70-е г.г. было много кино про войну (по ТВ), соответственно смерть показывалась чем-то героическим (если "от внешних причин", так сказать). Единственным обстоятельством, произведшим на меня впечатление тогда, была внезапность смерти (дед умер на даче во сне; присутствовала только бабушка, которая от этого проснулась); возможно, это и была главная "интуиция на всю жизнь" по этому вопросу… Также, мой пример может свидетельствовать о том, что дети начинают рассуждать о смерти не из страха, а по какому-то другому связанному с ней сильному впечатлению.
Впечатление, которое производит осознание неизбежности смерти, очень индивидуально. Я встречал самые разные реакции. Что касается реакции, которая была у меня и которую я описал, то она никак не была связана со страхом. У меня было ощущение, что на Земле у меня много дел и меня подавляло чувство бессилия перед тем, что какое-то моё дело может быть оборвано посередине просто потому, что меня не станет. Впрочем, я был ребёнком. Теперь предстоящая и уже близкая смерть не вызывает у меня никакой эмоциональной реакции.
Здравствуйте, Феликс Борисович.
"Вражі діти" вполне могли употребляться в значении "чертовы дети", т.е. речь не обязательно шла о малолетних.
Слово "враг" и по-русски имело сходное употребление.
С уважением
Алексей
Глубокоуважаемый Алексей,
я именно в смысле "чёртовы дети" и воспринимал приведенную строчку.
я именно в смысле "чёртовы дети" и воспринимал приведенную строчку.
Ф.Березин
А когда третье издание "ММИЛ" обещают выпустить?