Donate - Поддержка фонда Ф.Б.Березина

512. Мир на ногах и вверх ногами. Нарушение социального статуса и жизненных ценностей.

Мир ещё на ногах, но трагический сценарий развития событий приближается вплотную. Решения, связанные с грядущим уходом из социального контекста.

— Я попросил у Игоря Глебовича разрешения зайти к нему, сразу же после разговора с Николаем, — продолжил Дмитрий, — и, когда вошёл в его кабинет, то безо всяких предисловий попросил оформить разрешение на работу в нерабочее время для себя и своих сотрудников. «Что вы считаете нерабочим временем?» — спросил Игорь Глебович. И я ответил: «Вечер после окончания рабочего дня, ночь и выходные дни». «А что, — спросил Игорь Глебович, — в рабочее время вы не укладываетесь?» «Для того, чтобы учесть результаты трёх последних экспериментов и быть готовыми продолжить работу в следующем году, а, может быть, и в конце этого, нужно, чтобы доступ к материалам и к «Эльбрусу» не был ограничен рабочим днём». «Хорошо, — сказал Игорь Глебович, — то, что вы готовы сгореть на работе я знаю давно, но приятно видеть, что ваши люди разделяют эту готовность. Я оформлю такое разрешение вам и вашим сотрудникам к вечеру. Лично вам я оформлю такое разрешение взамен того разрешения на работу в вечернее время, которое у вас сейчас имеется».


Доступ к материалам и к «Эльбрусу» был круглосуточным.
Фото:
  heysailor


Именные разрешения для меня и для каждого из членов моей команды были готовы к вечеру. Не знаю, какой информацией располагал Игорь Глебович, но такая скорость означала, что тень генерала Гровса по-прежнему стоит за моей спиной. Кстати, — добавил Дмитрий, — я могу сообщить вам, что препринты двух наших статей уже готовы, и статьи со ссылкой на препринты в ИТЭФ я сегодня отправил в оба журнала. На этой неделе я говорил с Юрием. Он считает, что персональное приглашение на работу в CERN в качестве приглашённого исследователя может быть направлено через ИТЭФ, если я проработаю в нем, хотя бы полгода. Он думает, что моя известность среди специалистов в области КХД достаточна, чтобы этот приглашение было оформлено сразу на пять лет. Это всё, что можно добавить к моей информации о работе. Ещё несколько слов я хочу сказать о разговоре с Кариной. Не знаю, насколько эта информация для вас существенна, но я решил её добавить, чтобы быть уверенным, что вы знаете всё, что может иметь значение. Когда Карина сообщала мне, что счёт в швейцарском банке оформлен, она добавила: «Теперь, когда у тебя появился личный валютный счёт, давай уточним вопрос о нашем семейном бюджете. Мой доход теперь выше, чем твой, а совместные наши расходы в связи с моей занятостью уменьшились. Поэтому будет правильно, если ты не будешь отдавать мне управление всем твоим заработком. Я хочу, чтобы мы установили сумму, которую и я и ты будем вносить в семейный бюджет. Тем, что останется сверх этой суммы, каждый из нас будет свободно распоряжаться. Теперь, когда канал известен, ты сможешь, если захочешь, через меня пополнять свой валютный счёт». Я принял её предложение, хотя, вероятно, такое разделение ещё более закрепит возникшую между нами дистанцию. Полагаю, что моё сегодняшнее сообщение исчерпывающе дополняет информацию, которая вам ранее была известна. Если у вас нет дополнительных вопросов ко мне, то я попрощаюсь.
— Нет, — сказал я, — ваше сообщение подтвердило, что вы успешно и без возникновения тревоги решаете возникающие проблемы, а также то, что вам уже не нужно сознательно применять усвоенные навыки. Они автоматизировались.
— Всё верно, — сказал Дмитрий. – Я не думаю, что это наша последняя встреча, но хочу уже сейчас поблагодарить вас за всё, что вы сделали.
— Мне кажется, что вы это уже говорили, — сказал я, — но это не существенно. Благодарность всегда приятна.
В июле Дмитрий сообщил мне о своём переходе в ИТЭФ, и, смеясь, добавил:
— После того, как мой переход в ИТЭФ был официально оформлен, Карина возмущёно сказала мне: «Ты будешь вкалывать за жалкие гроши? Пойми, кончилась наука в этой стране». «Эта страна – ещё не весь мир» — возразил я. «Но пока-то ты здесь, — сказала Карина, — послушай. Банк сейчас ищет начальника гаража. На этом месте нужен человек, которому можно доверять. У тебя профессиональные водительские права и во время пребывания в стройотряде ты окончил курсы механиков. Доверять тебе, безусловно, можно. Своей теорией ты можешь заниматься где угодно, а как начальник гаража ты будешь получать полторы тысячи долларов в месяц, что по нынешним временам вполне достойная зарплата». «Об этом можно подумать, — сказал я, — если банк согласится с тем, что я останусь сотрудником ИТЭФ». «Это никого не волнует, — сказала Карина, и спросила: — Есть ещё какие-нибудь условия?» «Да, — сказал я, — мне нужен современный компьютер». «А для чего начальнику гаража компьютер?» — спросила она. «Ну, хотя бы для того, чтобы планировать рейсы автомобилей наиболее рационально, так, чтобы уменьшить затраты на каждый рейс и обеспечить безубыточную работу гаража». «Что ж, — сказала Карина, — это убедительно. Можешь считать, что компьютер в твоём кабинете начальника гаража будет». После этих её слов я принял предложение. Для сотрудников теоретического отдела ИТЭФ место пребывания не регламентируется. Начальник отдела кадров ИТЭФ сказал по этому поводу: «В отношении экспериментаторов я могу вводить понятие рабочего дня, можно посмотреть, когда они появились у своих установок, теоретиков регламентировать невозможно, их никогда нет на месте». Теперь мои занятия на ближайшие пять-шесть месяцев определились. Все расчёты сделаны. Всё, что я смогу сделать в теории КХД будет касаться только уточнения моих теоретических воззрений таким образом, чтобы никакие результаты, полученные в эксперименте, не остались за пределами теории.
После этой беседы я решил, что тревога, которую Дмитрий ощущал в связи со стрессогенным воздействием сообщения о неизбежном выходе из привычного социального контекста, в процессе терапии была полностью преодолена. После психотерапии не было никаких признаков, указывающих на возможность рецидива тревоги. К моменту перехода Дмитрия в ИТЭФ я уже мог считать, что состояние стресса, которое обусловило его обращение ко мне, полностью преодолено. В конце августа Дмитрий, ничего не объясняя по телефону, попросил меня о встрече.
— Я мог бы приехать сегодня в обычное время, — сказал он.
Я ответил:
— Приезжайте.
Когда после первого приветствия Дмитрий заговорил, он начал с сообщения, что после провозглашения ГКЧП он, впервые за длительное время, испытал состояние напряжения.
— Сколько времени длилось это состояние?
— Несколько часов. Уже на следующий день я вспомнил, что Александр сказал мне: «Возможна попытка предотвратить распад Союза, опираясь на армию. Но опора на нелояльную армию невозможна». Я подумал, что не произошло ничего, о чём бы я не знал заранее. Я следил за развитием событий, но это больше не вызывало напряжения. Армия действительно оказалась нелояльной, некоторая её часть перешла на сторону сепаратистов, хотя в это время они ещё не понимали, что поддерживают именно сепаратистов. Группа «Альфа» отказалась выполнять приказ. Командир этой группы сообщил ГКЧП, что во внутренних конфликтах «Альфа» сохраняет нейтралитет. Как и предсказывал генерал Гровс, попытка сохранить Союз была обречена на провал. Меня удивили эти несколько часов состояния напряжения. Я решил, что об эпизоде напряжения вам нужно сообщить.


Август 1991. События в Москве.
Фото: ST
 

— Вы осознавали, — спросил я, — что вашей личной судьбы эти события не могли коснуться?
— Да, — сказал Дмитрий, — и с улыбкой напомнил мне: — Вы когда-то говорили, что человек, окончивший Физтех, ушёл в бизнес и сказал вам: «Я теперь твёрдо стою на ногах, но мир-то перевернулся вверх ногами». Сейчас я могу повторить эту фразу потому, что она отражает и моё нынешнее положение. Я как и он, прочно стою на ногах в мире, который перевернулся вверх ногами. Меня лично может утешать то, что я имею возможность попасть в ту часть мира, которая не меняла положения. Основанная часть населения такой возможности не имеет. Это огорчает меня, но в то же время я понимаю, что уже невозможно что-либо изменить. Надеюсь, что я покину страну до того, как она перестанет существовать. Я говорил с родителями об этом. Я спросил их, не захотят ли они переехать в Швейцарию. Но и отец и мать решительно от этого отказались. Отец сказал: «Здесь я знаю всех – в этом доме и в двух соседних. В Швейцарии единственной зацепкой будешь ты, а ты будешь всегда занят». Такую позицию родителей мне не удалось изменить. Но я располагаю достаточными средствами, чтобы обеспечить им достойный жизненный уровень, и вмешаться в любую экстренную ситуацию.
— Я не думаю, — сказал я, — что пережитый вами эпизод напряжения требует каких-то новых психотерапевтических интервенций. Вы справились с этим напряжением без посторонней помощи всего за несколько часов, и это позволило избежать ощущаемой тревоги.
— Я придерживался такого же мнения, — сказал Дмитрий, — но решил, что вы должны располагать всей информацией.
— Для продолжения нашего сотрудничества, — сказал я, — полнота моей информированности – необходимое условие, и я надеюсь, что о любом неблагополучии вы сообщите мне, независимо от того, в какой стране вы будете находиться.
— Непременно, — сказал Дмитрий, и поднялся с кресла. Я тоже встал, и Дмитрий попрощался с обычной для его последних визитов расположенностью.
Следующая моя встреча с Дмитрием была прощальной. В начале ноября он получил через ИТЭФ приглашение работать в CERN в качестве приглашённого исследователя. Прощаясь со мной, он сказал, что в течение двух недель закончит все дела в Москве и сможет уехать в Швейцарию 20-25 ноября.
— А Карина? – спросил я его.
— Карина сказала, что пост, который она занимает в банке, слишком важен, и она не может немедленно бросить эту работу. «А потом?» — спросил её я. «Потом – это протяжённое время. В гости к тебе я, во всяком случае, смогу приехать. Я твоя жена и оформление визы не будет связано с трудностями. Во время пребывания в Швейцарии я посмотрю, на что я могу претендовать в этой стране и, в зависимости от этого, буду принимать решение». В любом случае, — сказал Дмитрий, — я не хотел бы разрывать этот брак. Карина, по-видимому, тоже не испытывает такого желания. А будущее определиться в будущем.
Дмитрий позвонил перед самым отлётом в Швейцарию, чтобы попрощаться со мной и снова (уже в последний раз) выразить мне свою благодарность.

 


Перед отлётом в Швейцарию.
Фото:    micmol 

 

В следующий раз информацию о Дмитрии я смог получить только тогда, когда случайно встретился с женой Юрия в бывшей Ленинской библиотеке, тогда уже Российской государственной библиотеке. Аббревиатура РГБ приживалась трудно, и в обиходе библиотеку по-прежнему называли «Ленинкой».
— Как Юрий? – спросил я у Анны (так звали жену Юрия).
— Благополучен, — ответила она, — он всё ещё в CERNе.
— А почему вы здесь?
— Я не могу оставить престарелых родителей.
— И чем же занята ваша одинокая жизнь?
— Физикой, — ответила она, — физики хватит не только на эту жизнь, но и на все мои будущие перевоплощения.
Она говорила со мной как со случайным знакомым, как будто бы не было периода тесного общения, когда и Юрий и она были частыми гостями в нашем с Еленой Дмитриевной доме. Я видел такие перевоплощения не раз, и привык воспринимать их спокойно. Всё же, я счёл возможным задать ей вопрос:
— А вы что-нибудь знаете о Дмитрии?
— Конечно, — ответила она, — Юрий пишет о нём почти в каждом письме. Он там прижился просто и естественно, не удивлюсь, если он решит остаться в Швейцарии.
В дальнейшем я мог судить о деятельности Юрия и Дмитрия только по их публикациям. Публикации по-прежнему шли под грифом ИТЭФ, но это ничего не говорило о физическом местонахождении авторов. В прошлом 2011 году Юрий председательствовал на серьёзном научном форуме в ИТЭФ, а Дмитрий, как и жена Юрия, был в числе докладчиков. Для этого, конечно, нужно было быть в Москве, но достаточно было приехать в Москву на неделю.
На этом я заканчиваю рассказ о Дмитрии.

Судьба Дмитрия была подходящим примером для иллюстрации стрессогенного влияния выхода из привычного социального контекста. Ситуация вхождения в контекст интернационального сообщества физиков была им воспринята как привычная, а не как новая. Насколько я могу судить по полученным сведениям, переезд в Швейцарию не был для него стрессогенным. Иллюстрация стресса, связанного со вхождением в новый социальный контекст, потребует рассмотрения другого примера. Но об этом я напишу в следующий раз.

 

Начало цикла здесь.


По традиции я попробую сформулировать некоторые вопросы для комментариев. Напоминаю, что комментарии не ограничиваются этими вопросами. Любые комментарии доставят мне удовлетворение. Обратная связь необходима для успешной работы журнала.


1) Чем, на Ваш взгляд, была мотивирована готовность команды Дмитрия закончить все необходимые ему расчёты, несмотря на переход в отдел прогнозирования крупной биржи?

2) Считаете ли вы адекватным предложение Карины о разделении личного и семейного бюджетов?

3) Считаете ли Вы естественным, что ощущение мира, стоящего вверх ногами, может вызывать чувство напряжения даже у человека, который, несмотря на такой переворот мира, твёрдо стоит на ногах?
 

 

 

 

Перейти к комментариям.

 

 

 

 

Posted in Без рубрики


Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *