Donate - Поддержка фонда Ф.Б.Березина

506. Мир на ногах и вверх ногами. Нарушение социального статуса и жизненных ценностей.

Мир ещё на ногах, но трагический сценарий развития событий приближается вплотную. Продолжение регулярной психотерапии.

На следующей сессии тема Карины не возникала, а спустя ещё неделю Дмитрий сообщил мне: «Время, которое Карина может выделить для нашего общения, немного возросло. По пятницам она освобождается раньше. Уже две раза по пятницам она заезжала за мной во время моего ужина у родителей, по-прежнему безукоризненно держалась в общении с ними и потом увозила меня в нашу квартиру. Когда это было в первый раз, она сказала: «Припомнив твоё выражение, я могу его перефразировать: ещё не было случая, чтобы ты шёл домой пешком». Когда Карина со мной, она неизменно доброжелательна, а в не слишком частых теперь эротических контактах воскресает ощущение прежней гармонии. В остальном всё по-прежнему — и поздние возвращения, и слова «я устала», и нередкие презентации. Она сообщила мне, что не будет больше ужинать дома, в банке открыли очень хороший буфет для руководящего персонала. Слова «руководящего персонала» были выделены чётким интонационным ударением. Карине явно нравится эта роль.

— А как движется сейчас ваша работа? – спросил я.

 

«Карине явно нравится эта роль».

Фото: [ chango ]

 

— Никаких перебоев в ней нет, — ответил Дмитрий, — обработка результатов последнего эксперимента заканчивается, и, вероятно, дней через десять я смогу представить генералу Гровсу новую статью, препринт которой снова буду оформлять через ИТЭФ. В нынешних условиях лучше не менять марки.

 

После этого краткого диалога мы снова разбирали ситуации, прошедшие давно или в недавнее время, отрабатывая оценку этих ситуаций с точки зрения потребностей, эмоций, которые эти потребности сопровождают, автоматических мыслей и формирования эмоционально-когнитивных структур. Затруднения, которые испытывал Дмитрий при таком разборе, становились всё более редкими, а ошибок он практически не допускал. В таком же режиме прошла и следующая сессия, после которой Дмитрий сказал:

— Ошибки, которые у меня сейчас возникают, связаны с тем, что я ещё не полностью перешёл на новые представления. Вряд ли это произойдёт в течение ближайшего месяца. Может быть, вы сочтёте возможным закончить регулярную психотерапию. Возможно, достаточно, чтобы раз в месяц я приходил к вам, — он засмеялся, сказав: — Трудно подобрать слово, но, если пользоваться привычным мне языком, «с отчётом о проделанной работе». Сразу от работы раз в неделю до короткой встречи раз в месяц мне будет, вероятно, нелегко перейти, но это необходимо. Теперь, когда я знаю понятийный аппарат, и мне ясны задачи, для которых могут использоваться освоенные мною методы, систематическая работа с вами перестала быть необходимой. – Дмитрий минуту помолчал и добавил: — Я опасаюсь, что такая работа в дальнейшем будет связана в моём сознании с вашим присутствием. Вы когда-то говорили мне, что при прекращении лечения психотропными препаратами может наблюдаться эффект отмены. Вероятно, такой же эффект возможен и при психотерапии.

— Что же, — сказал я, — в ваших представлениях есть здравое зерно. Только для того, чтобы избежать эффекта отмены, при применении психотропных препаратов доза снижается постепенно. При психотерапии, вероятно, такая тактика будет выражаться в постепенном удлинении промежутка времени, проходящего между сессиями. Давайте в следующий раз встретимся через две недели, потом через три, потом через месяц, и тогда уже перейдём на ежемесячные встречи. Разумеется, при условии, что вы меня будете регулярно информировать обо всём, что вам покажется важным. Иногда мы будем ограничиваться обсуждением ваших сообщений по телефону. Если же телефонной беседы, на мой взгляд, будет недостаточно, то мы назначим внеочередную встречу. И, конечно, за вами на любой обозримый срок сохранится право звонить мне в любое время дня и даже ночи, если в этом возникнет срочная необходимость.

— Я помню это, — ответил Дмитрий, — и один раз уже поблагодарил вас за щедрость. Могу ещё раз повторить, что я вам благодарен за такую предупредительность.

— Повторения излишни. Кроме того, следует иметь в виду, что это не предупредительность, а необходимость. Весьма возможно, что вам не потребуется мне звонить, но важно, чтобы вы знали, что такая возможность у вас есть.

— Как важную вещь, — сказал Дмитрий, — я хочу сообщить вам, что в течение тех двух недель, что мы не будем видеться, пройдёт ещё один эксперимент. Мы продвигаемся быстро, и если количество данных, которые нельзя было предсказать исходя из нынешнего состояния теории, в сентябре будет менее пяти процентов, то решительных изменений наша базовая модель не претерпит. В этом случае потребуется только один заключительный эксперимент в декабре. Мне бы хотелось сохранить команду на всё это время, и даже месяца на три, после последнего эксперимента. В это время я постараюсь уложиться со всеми расчётами. Но сообщить команде о неустойчивости нынешней ситуации необходимо уже в конце января или начале февраля. Если всё будет идти в соответствии с предполагаемым графиком, я, вероятно, буду связываться с вами три или четыре раза. Я собираюсь позвонить вам после предстоящего эксперимента, чтобы сообщить, как он прошёл, и насколько полезными мне окажутся новые навыки. Сроки следующей связи по телефону я пока не хотел бы намечать, слишком долговременный прогноз увеличивает вероятность ошибки. А сейчас, если вы разрешите, я попрощаюсь.

— Естественно, — ответил я, — не уйдёте же вы не попрощавшись.

 

«Сроки следующей связи по телефону я пока не хотел бы намечать…»

Фото:  photosteve101

 

И мы расстались на две недели. Когда Дмитрий позвонил мне после эксперимента, его голос звучал бодро, почти радостно.

— Итоги эксперимента превзошли все мои ожидания, — сказал он. – Почти все результаты ложатся в интервал, которые я предсказывал, исходя из развития теории. Обсуждение с Надеждой Николаевной было весьма плодотворным. К обозначению «наш эксперимент» я привык, и эти слова звучали в моей речи вполне естественно, а она держалась ещё более раскованно и в творческом безумии своих идей она иногда превосходила меня.

— Интересно, — ответил я, — вы полагаете, что она уже достигла того же уровня теоретического обобщения, что и вы?

Дмитрий помолчал, а по опыту наших встреч я знал, что молчание означает интенсивное продумывание. Он сказал после паузы:

— Пожалуй, нет. Но это естественно, она начала заниматься этой проблемой позже, чем я, а навык эксперимента имеет и оборотную сторону. Надежда Николаевна исходит только из полученных данных, не представляя себе, как будет выглядеть базовая модель через шаг. А если говорить в целом, мне достался хороший партнёр, особенно если учесть, что именно она определяет время работы на ускорителе. Приобретённые во время психотерапии навыки, оказались весьма полезными и в этот раз, но за период, прошедший после прошлого эксперимента, они в значительной мере автоматизировались. Я уже не думаю «Надо бы рассмотреть это с таких-то позиций», это получается само собой.

— Это лучшее, что можно себе представить, — сказал я. – У вас нет потребности рассказать мне о ваших успехах при личной встрече?

— Нет, — сказал Дмитрий, — вряд ли успехи требуют обсуждения. Скорее, потребность встретиться с вами у меня возникнет в случае каких-нибудь неудач.

Что пациенты возвращаются ко мне только после неудач, я по прошлому опыту хорошо знал. Но обычно я сообщал это пациенту, а пациент уверял меня, что потребность во встречах со мной у него не исчезнет, несмотря ни на какие успехи.

— Желаю вам удачи, — сказал я, — и прощаюсь до очередной встречи.

Во время следующей сессии я лишний раз подтвердил, что психотерапевтическое содружество основано на равноправном партнёрстве, и предложил Дмитрию рассказать мне возможно более подробно обо всём, что предшествовало эксперименту, как эксперимент проходил, и о тех днях, которые минули после него. Я не ставил никакой задачи, но Дмитрий по собственной инициативе использовал во время рассказа весь уже немалый опыт, накопившийся за время наших психотерапевтических сессий. Он по-прежнему делал время от времени паузы. Когда пауза прерывалась, он говорил, что ему пришлось подумать о том, какой из приобретённых навыков был в том или ином случае использован.

— Теперь, когда навык часто используется автоматически, — сказал Дмитрий, — он не формулируется заранее в поле сознания. Подходящую формулировку я нахожу, только ретроспективно.

Я предоставлял Дмитрию возможность говорить свободно, не задавал наводящих вопросов, и только три раза за время сессии вмешивался в паузах, чтобы уточнить какие-либо детали. Завершая сессию, я сказал:

— Ваш быстрый прогресс вызывает у меня чувство удовлетворённости. Приятно сознавать, что наша работа дала такой ощутимый результат за сравнительно недолгое время.

— У меня, — ответил Дмитрий, — результат вызывает даже чувство восхищения. Ситуация не стала проще, сроки реализации прогноза Александра приближаются, а у меня не возникает никаких ощущений, которые вы бы назвали феноменами тревожного ряда. Даже напряжения я не чувствую.

— Это прекрасно, — сказал я, — но я хочу, чтобы вы помнили, что в случае появления любых тревожных феноменов внеочередную встречу нужно провести не откладывая, не дожидаясь появления атаки паники.

 

Дмитрий не испытывал напряжения, он с удовольствием любовался спокойным московским закатом.

Фото:    geezaweezer

 

— Это я понимаю, — сказал Дмитрий, — той атаки паники, которую я пережил, мне вполне достаточно. Но сейчас вероятность появления тревоги у меня я рассматриваю как исчезающе малую.

— Не вы ли говорили, — ответил я, — что в единичных случаях вероятность перестаёт играть роль. И для того, у кого атака паники возникла, не играет никакой роли то, что её вероятность была равна одной сотой процента.

— Я это говорил, — сказал Дмитрий, — но я думаю, что и до встречи со мной вы были достаточно хорошо знакомы с математической статистикой.

Я подтвердил:

— Да. Для того, кто ориентируется на количественные результаты, математическая статистика становится необходимым инструментом.

Дмитрий попрощался, как всегда приветливо.

 

Продолжение следует.

Начало цикла здесь.


По традиции, которая сейчас устанавливается, я попробую сформулировать некоторые вопросы для комментариев. Напоминаю, что комментарии не ограничиваются этими вопросами. Любые комментарии доставят мне удовлетворение. Обратная связь необходима для успешной работы журнала.

 

 

1) Насколько с Вашей точки зрения были оправданы опасения Дмитрия относительно возможности возникновения зависимости от терапевта при продолжении регулярных психотерапевтических сессий?

2) Считаете ли Вы, что у Карины были основания гордиться своим новым положением?

3) Считаете ли Вы, что подход «от теории к эксперименту» более перспективен, чем подход «от эксперимента к теории».

 

 

 

 

Перейти к комментариям.

 

 

Posted in Без рубрики


Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *