После констатации важности поисков автоматической мысли, с которой может быть связана эмоция, не находящая объяснений в пространстве сознания, я посвятил оставшееся время анализу эмоций, которые в прошлой жизни Дмитрия воспринимались как спонтанные. Понятие «автоматическая мысль» было им воспринято после того, как я предложил эту формулировку. Ранее он не испытывал потребности рассматривать эмоции с точки зрения связи в паре необъяснённая эмоция – неосознаваемая мысль. К важности анализа такой связи Дмитрий пришёл в значительной мере самостоятельно, но ещё не имел в этой области автоматизированного навыка.

Анализ эмоций — необходимая составная часть процесса терапии.

Фото:  Tambako the Jaguar

В течение психотерапевтической сессии мы существенно продвинулись на пути к автоматизации этого навыка. Я решил, что Дмитрий уже способен самостоятельно совершенствоваться в этой области, и что следующую сессию можно начать с введения представления об эмоционально-когнитивных структурах.

В ориентирующей психотерапии, которую я со времени опубликования первой монографии А.Бека, стал рассматривать как один из важных подходов в рамках когнитивной психотерапии, представления об эмоционально-когнитивных структурах играли важную роль. Поэтому очередную сессию я начал словами:

— Наверное, сейчас следует ввести представление об эмоционально-когнитивных структурах. Я хочу сказать, что эмоции и мысли, которые в повседневных представлениях разделяются, представляют собой части единого целого. Такая структура может быть представлена в виде круга, в котором эмоция подкрепляет автоматическую мысль, а автоматическая мысль усиливает связанную с ней эмоцию. В тех случаях, когда эмоционально-когнитивная структура неадаптивна, она представляет собой сirculus vitiosus – порочный круг. Его необходимо разорвать. Вероятно, он может быть разорван и в эмоциональном звене, но в рамках того подхода, который разделяю я, предполагается, что разрыв круга в его когнитивном звене может быть достигнут быстрее и обеспечивает более долговременный результат. Думаю, что вы обратили внимание на то, что я рассматривал эмоцию, как чувство, благодаря которому осознаётся потребность. Я не пытался устранить эту эмоцию. Устранение такой эмоции вывело бы потребности из пространства сознания, а мой психотерапевтический подход требует осознавания потребностей. Работа над выявлением роли осознанных потребностей, и возможной блокады какой-либо из них, с моей точки зрения ¬- необходимый этап на пути к коррекции любых эмоций и представлений, вызывающих дискомфорт. Для такой коррекции использовались все рассмотренные нами конструкты: дистанцирование, децентрация, рассмотрение мысли в пространстве аргументации и коррекция системы правил. Но при ближайшем рассмотрении, становится очевидным, что все эти конструкты были использованы для разрушения эмоционально-когнитивной структуры, благодаря разрыву порочного круга в когнитивном звене. Воздействие на когнитивное звено порочного круга необходимо и достаточно для устранения неадаптивной эмоции.

Дмитрий слушал меня с напряжённым вниманием. Когда я кончил, он некоторое время молчал. Возможно, он ожидал, не добавлю ли я что-нибудь к уже сказанному. Потом он прервал молчание словами:

— Формулировка «эмоционально-когнитивная структура» мне представляется очень важной. Это уровень обобщения более высокий, чем тот, который использовался при рассмотрении отдельных конструктов. С этой позиции всё, о чём мы говорили до сих пор, получило более чёткое теоретическое обоснование. Для человека, который имеет опыт концептуального теоретического мышления, более высокий уровень обобщения открывает новые возможности. Я думаю, что такие возможности я в состоянии самостоятельно сформулировать и оценить.

— Всё время нашего психотерапевтического содружества я ориентировался на то, что вы сможете самостоятельно осваивать новые для вас навыки и развивать новые представления. Я и теперь исхожу из того, что в процессе самостоятельной работы, эти навыки и представления станут вами восприниматься как собственные, а не как привнесенные извне. Но понятие «эмоционально-когнитивные структуры» было впервые сформулировано только сейчас. вы ещё не использовали это понятие в самостоятельной работе. Поэтому я хотел бы вернуться к событиям вашей прошлой жизни, чтобы рассмотреть их ещё раз с учётом введённого понятия.

Мы проделали такую работу, и я вскоре убедился, что способность Дмитрия к концептуальному теоретическому мышлению позволила ему необычно быстро воспринять понятие «эмоционально-когнитивные структуры» и свободно им оперировать. Я ещё обдумывал вопрос о необходимости ввести это понятие и в анализ событий настоящего времени, когда Дмитрий сказал:

— Я хотел бы на этом завершить нашу сегодняшнюю сессию, чтобы дать мне возможность заново всё продумать с учётом тех теоретических представлений, которые вы сейчас сформулировали.

Эмоционально значимые образы и текст – модель эмоционально-когнитивной структуры.

Фото:    virtue_fern

Я посмотрел на часы и сказал:

— Вы правы, да и по времени мы уже приблизились к концу сегодняшней встречи.

— Раньше, чем попрощаться, — сказал Дмитрий, — я хотел бы вас спросить, будут ли в последующих сессиях вводиться новые представления?

— Я думаю, что уже введенного достаточно для того, чтобы вы в случае возникновения дискомфорта могли самостоятельно оценить адекватность ваших эмоций и мыслей и внести необходимую коррекцию, позволяющую устранить психологический дискомфорт.

— Есть ли необходимость в продолжении психотерапии, если вы не собираетесь вводить новые представления?

— Я думаю, что продолжение психотерапии в течение двух или трёх месяцев будет полезно для обсуждения текущих событий с использованием навыков, которые сформировались за время нашего сотрудничества. В течение этих двух или трёх месяцев вы придёте также к пониманию того, какие поведенческие навыки нужны для того, чтобы преодолеть состояние стресса. После того, как это будет сделано, регулярную психотерапию можно будет считать завершённой. Но в случае если произойдут какие-нибудь события, которые вы захотите со мной обсудить, вы позвоните мне и мы сможем провести дополнительную психотерапевтическую сессию. Если, вы захотите что-нибудь обсудить в телефонном разговоре, вы можете звонить мне «в любое время дня и даже ночи».

— Не думаю, — сказал Дмитрий, — что потребность в беседе будет такой острой, но хочу вас поблагодарить за щедрое предложение. 2-3 месяца это 8 или 12 сессий. Думаю, что больше мне не понадобиться.

Мы попрощались, и Дмитрий, как всегда в последнее время, продемонстрировал во время прощания доверие и расположенность. Он позвонил мне уже на следующий день:

— Банк принял условия Карины, — сообщил он, — и она подала заявление об уходе.

— Вы считаете целесообразным провести внеочередную сессию для обсуждения изменившейся ситуации?

— У меня ещё нет ясного представления о том, что я буду чувствовать в этой связи. Думаю, что к очередной нашей встрече такое представление появится, и я буду иметь время для самостоятельного анализа новых для меня ощущений.

— Согласен, — ответил я. – Хочу только напомнить, что беседа со мной возможна всякий раз, когда вы посчитаете это целесообразным.

— Я это помню, — сказал Дмитрий, попрощался и положил трубку.

Недельный промежуток между сессиями остался неизменным. Как обычно, Дмитрий позвонил мне накануне встречи, чтобы осведомиться о том, не изменились ли обстоятельства. И, услышав, что никаких перемен нет, подтвердил, что готов встретиться со мной в обычное время. Я начал сессию со слов:

— Можете ли вы подробнее рассказать мне о переменах в вашей жизни, связанных с тем, что Карина начала работать в коммерческом банке?

— Именно это я и собирался сделать. Но вначале я хочу сказать вам, что, хотя я понимал неизбежность будущих потерь, характер этих потерь я оценил только сейчас. Сейчас я ещё не думаю, что я потерял Карину. Но теперь я хорошо понимаю, что отношения с Кариной так же, как отношения с родителями, а, может быть, и в большей степени, определяли мою жизнь в пространстве контекста. Я с юности воспринимал родителей как часть своего Я-образа. Карина для меня была той точкой, где пространство теории соединялось с миром контекста. Карина появляется в Конторе только утром и вечером. Она меня предупреждала об этом, и к такому повороту событий я был готов. Поэтому меня удивило чувство одиночества, которое возникало у меня во время обеда в буфете Конторы, хотя я старался обедать в то время, которое избирала для обеденного перерыва моя команда. Присутствие Карины во время обеденного перерыва, по-видимому, было важным для моей жизни в контексте. Хочу повторить — к тому, что Карины не будет в Конторе днём, я был подготовлен. Неожиданным для меня стало то обстоятельство, что со времени начала работы в банке понятие рабочего дня для Карины исчезло. Она приезжала в контору примерно на час в конце работы и потом возвращалась в банк. Предупреждая мои возможные вопросы, она сказала: «Для того, чтобы моё присутствие в банке было ощутимым, я должна сделать максимально много за короткий срок. Время, которое я трачу на эту работу, неизбежно выйдет за пределы рабочего дня. В течение недели я буду каждое утро готовить тебе ужин и ставить его в холодильник, тебе останется только подогреть его». Но одинокий ужин меня не прельщал, и я стал ужинать у родителей. Стремление поработать и вечером у меня было всегда, и я обычно ещё работал, когда Карина в 10-11 часов вечера возвращалась.

«Я буду готовить тебе ужин с утра, и оставлять его в холодильнике».

Фото:  missmeng

Час или полтора она проводила в моей комнате. Она по-прежнему держалась очень дружелюбно, расспрашивала меня о моих делах, о жизни моих родителей, и если я задавал вопросы, касающиеся её работы в банке, она охотно на них отвечала. Голос её, как и прежде, звучал бархатом, но обнять меня или поцеловать она не стремилась. Я думаю, что дело не только в сокращении времени нашего общения. Возможно, уже сейчас существенно увеличилась дистанция между нами, хотя до отчуждения дело не дошло.

Продолжение следует.

Начало цикла здесь.

По традиции, которая сейчас устанавливается, я попробую сформулировать некоторые вопросы для комментариев. Напоминаю, что комментарии не ограничиваются этими вопросами. Любые комментарии доставят мне удовлетворение. Обратная связь необходима для успешной работы журнала.

1) На сколько, по Вашему мнению, важно установление связи между какой-либо эмоцией и мыслью?

2) Может ли введение представлений о эмоционально-когнитивной структуре иметь для Вас практическое значение?

3) Считаете ли Вы, что изменение поведения Карины отражает уменьшение для неё значимости её отношений с Дмитрием?

Перейти к комментариям.

Posted in Без рубрики