— То, чего добился для меня генерал Гровс, — сказал Дмитрий, — изменило только сроки ожидания после отказа от второй формы допуска. Но необходимость проработать в ИТЭФ более или менее длительный срок, чтобы приглашение из Швейцарии было сделано через этот институт, сохранялась.
 

Табличка в подразделении CERN по компьютерам и сетям, сообщающая, что в этом здании в 1990 году началась реализация идеи Всемирной паутины.
Фото:  Max Braun

— И что же вы сказали сегодня генералу Гровсу?
— Я сказал, что принимаю его предложение, если он не будет возражать против моего перехода в ИТЭФ сразу после того, как я приму это решение.
Дмитрий замолчал, и мне пришлось задать следующий вопрос:
— Как отреагировал генерал Гровс?

— Он согласился, хотя и оговорил, что не может предвидеть сроки своей работы в службе закрытой экспертизы. Он добавил, что по собственной инициативе он из службы уходить не собирается, но не может претендовать на абсолютно точный прогноз всех возможных сценариев. Я тогда сказал генералу Гровсу, что это не меняет моего решения, ведь и мой личный прогноз тоже не может претендовать на абсолютную точность. Александр мне ответил: «Если вы хорошо это понимаете, то я согласен на вашу работу в конторе в течение одиннадцати месяцев или года. Если возникнут обстоятельства, требующие более раннего перехода в ИТЭФ, это не вызовет возражений. Просто предупредите меня об этом». И я ответил: «Согласен».
После очередной паузы Дмитрий продолжил:
— Я давно не касался своих отношений с Кариной, поскольку они не создавали проблем. Я вполне доволен теми отношениями, которые у нас сложились. Срок «год» я назвал еще во время той беседы, в которой она впервые сказала, что хочет стать моей женой. Тогда она руководствовалась соображениями статуса и не скрывала этого. Однако после того как высокий статус был ею достигнут и больше не зависел от меня, наши отношения не изменились. Эротического аспекта наших отношений не коснулось охлаждение, которого с течением времени можно было бы ожидать. В повседневной жизни Карина оставалась заботливой и предупредительной. Я ничего не сообщал Карине после того, как получал от генерала Гровса дополнительную информацию. Но последняя беседа внесла коррекцию в прогнозируемые сроки моей работы. Изменение сроков могло быть для Карины важным. Заранее предупредив Карину по телефону о необходимости беседы наедине, я вошёл в её кабинет, на двери которого по-прежнему висела табличка «Начальник планово-финансового отдела», не содержавшая имени. Я сказал Карине: «Возможно, я уйду из Конторы раньше, чем предполагал». «И где же ты будешь работать?» — спросила она». Я ей ответил: «Вероятнее всего, в ИТЭФ». Карина помолчала, а потом сообщила: «У меня сейчас идут переговоры с одним из самых крупных коммерческих банков. Мне предлагают пост заведующего отделом кредитования юридических лиц. Я сообщила председателю совета директоров коммерческого банка, что соглашусь воспользоваться его предложением только в том случае, если меня введут в правление банка, и если как член правления я буду курировать всю сферу кредитования. После этого контакта с банком у меня не было. Придётся их возобновить, хотя возобновление контактов по собственной инициативе создаст представление о том, что я в этих контактах заинтересована. А мне хотелось этого избежать. Я подожду ещё дня два, может быть за эти два дня они сами свяжутся со мной». «А если они согласятся с твоими условиями?» «Тогда я это предложение приму, — сказала Карина. — В Конторе полагается подавать заявление за месяц до увольнения. Если такое заявление подать, то я останусь начальником планово-финансового отдела только номинально. Мой заместитель самостоятельно будет принимать оперативные решения, и я не буду иметь информации относительно этих решений. Таковы правила игры. Вряд ли банк, если я начну там работать, будет возражать против того, что я ещё месяц буду числиться в Конторе. После подачи заявления мне достаточно приходить сюда только утром и вечером. Тебе моё присутствие в Конторе не нужно. Финансирование на 1991 год утверждено. Я успею отдать распоряжение о выдаче командировочных и приобретении билетов, если в течение одной или двух недель состоится очередной эксперимент». Я спросил её: «Когда ты собираешься подать заявление об уходе?» «Если банк примет мои условия, недели через две. Вряд ли это для тебя важно. Судя по тому, что ты мне сейчас сказал, ты и сам здесь не надолго задержишься». После этой беседы, — сказал мне Дмитрий, — я начал проверять действия Карины и характер наших отношений в пространстве аргументов. Я думаю, нет смысла перебирать аргументы, важно сообщить вам мои итоговые представления.

Здание CERN, в котором осуществляется управление важнейшими экспериментами в области квантовой физики. В CERN успешно работали и работают российские специалисты в области квантовой физики и управляемой термоядерной реакции.
Фото:      Wimox

Дмитрий вновь замолчал. Я понял, что он, как обычно, что-то напряжённо обдумывает во время паузы, и не стал эту паузу прерывать. Когда Дмитрий вновь заговорил, он сообщил мне:
— Итоговые представления можно изложить так: Наши отношения с Кариной не изменились, но это можно объяснить тем, что она всё ещё работает в Конторе, а в этой сфере, да и вообще в Миноборонпроме я сохраняю более высокий статус, чем она. Если она перейдёт в банк, возникнет высокая вероятность изменения наших отношений и поведения Карины. Скорее всего, мои представления о гармоничности нашего брака исчезнут. Хотелось бы знать, что вы думаете о моих итоговых представлениях.
— Если в жизни Карины произойдут очень важные для неё изменения, — сказал я, — если она будет работать в сфере, на которую вы не можете оказать влияние, то какие-то изменения в ваших отношениях неизбежны. Насколько глубокими они будут, я сейчас ещё не могу сказать. Но нужно быть готовым к тому, что они могут быть глубокими.
— Значит ли это, — спросил Дмитрий, — что вы в основном согласны с моими итоговыми представлениями?
— Да. Ваши итоговые представления показывают, что вы научились формировать представления в пространстве аргументации. Вы хотите продолжить обсуждение этого вопроса, или я могу переходить к следующему этапу психотерапии?
— Полагаю, что уже можно переходить к следующему этапу. Сегодня у нас осталось мало времени, а содержание следующего этапа психотерапии целесообразно хотя бы сформулировать.
— Каждый человек руководствуется при формировании представлений какой-то системой правил. Если с этой системой первоначально связано возникновение тревоги, в неё нужно в процессе психотерапии внести коррекцию.
Опять последовала минута раздумья, после которой Дмитрий сказал:
— В моём случае изменение системы правил будет крайне трудным, а, может быть, и нежелательным для меня. Моя система правил сформировалась, как только я начал заниматься квантовой физикой. Именно тогда возник знак равенства между моей работой и моей личностью. В результате с этого времени угроза моей работе воспринимается мной как угроза моему Я. Но если такую систему правил изменить, то работа станет для меня менее важной. Мне бы этого не хотелось.
— Менее важной не означает неважной. Может быть, некоторая коррекция вашей системы правил позволит убрать долженствование. Сейчас «тирания долженствования» в ваших представлениях о работе присутствует.
— Да, — очень грамотно ответил Дмитрий, — если коррекция сведётся к замене «Я должен» на «Я хочу», это будет не слишком трудно и вполне достаточно.
— Перенесение отработанного навыка формирования концепций на вашу личность, ваши представления и поведение, способствует вашему необычно быстрому продвижению. Мы уже об этом говорили, и сейчас я получил новое подтверждение этому.
И Дмитрий повторил то, что он говорил ранее:
— Для концептуального мышления сфера применения концепций не имеет существенного значения.
— У вас большой опыт теоретического мышления. Можете ли вы, используя этот опыт, сформулировать свою систему правил или установок?
— Я думаю, что в системе моих правил вас интересуют только те аспекты, которые лежали в основе моей тревоги.
— Конечно. Представления о правилах и установках, которые тревоги не вызывают, не нуждаются в коррекции.
— Я хотел бы, — сказал Дмитрий, — вернуться к этому уже на следующей сессии. Это даст мне время для продумывания.
До этого слова «сессия» Дмитрий не употреблял. Может быть, сейчас он хотел продемонстрировать, до какой степени он освоил терминологию.
— Согласен, — сказал я. – Если учитывать, что вам необходимо провести эксперимент в начале августа, то сессии нужно сделать более редкими. Мы проведём следующие встречи из расчёта два раза в неделю. Думаю, что после этих двух встреч одного раза в неделю будет достаточно.

Рядом со зданием управления экспериментами находится статуя Шивы. Шива – одно из божеств индийского пантеона, олицетворяющее созидание и разрушение.
Фото:  mercang

— Если принять ваши представления о сроках проведения сессии, то это даст мне возможность уже сейчас обсудить с Надеждой Николаевной время эксперимента в августе. Когда время определится, я вам об этом сообщу.
И снова я сказал:
— Согласен. Теперь мы пропустим два дня, а затем проведём следующую сессию. Если до нашей следующей встречи произойдут какие-либо события, мы начнём с их обсуждения.
— Да, — сказал Дмитрий, — этот принцип мне уже ясен. Двух дней более чем достаточно, чтобы я сформулировал, какие именно правила, из тех, которые я принимаю, способствовали возникновению моей тревоги.
Дмитрий попрощался со мной подчёркнуто доброжелательно, и я решил, что к доверию ко мне добавилась ещё и расположенность.
 

Продолжение следует.

Начало цикла здесь.

По традиции, которая сейчас устанавливается, я попробую сформулировать некоторые вопросы для комментариев. Напоминаю, что комментарии не ограничиваются этими вопросами. Любые комментарии доставят мне удовлетворение. Обратная связь необходима для успешной работы журнала.

1) Из чего по вашему мнению, исходил генерал Гровс, когда добился изменения статуса Дмитрия, которое сокращало сроки ожидания до отъезда в CERN?

2) Какова, по вашему мнению, вероятность нарушения гармоничности брака и изменения поведения Карины, если она начнёт работать в коммерческом банке?

Перейти к комментариям.

Posted in Без рубрики