Расставшись с генералом Гровсом, Дмитрий позвонил в ИТЭФ. Юрий был на месте.
— Статья готова, — сказал ему Дмитрий.
— Привози.
— Сейчас выезжаю.
 

Церковь пресвятой Девы Марии (18 век), сохранившаяся на территории ИТЭФ.
Фото: Lotzman Katzman

По внутренней связи Дмитрий попросил свою четвёрку зайти, и когда ребята собрались, сказал:
— На этой неделе приезжает Надежда Николаевна. Я постараюсь максимально приблизить время эксперимента. Хотелось бы, чтобы все три эксперимента, которые я планирую провести, уместились в текущий год. Для того чтобы выйти на эксперимент, нужно завершить все расчеты по материалам, которые уже есть, и на их основании провести коррекцию имеющейся модели. Вам всем уже полагается отпуск, но я прошу вас уходить в отпуск поочерёдно, и оставлять информацию о том, где ушедшего в отпуск можно найти.

Первым отозвался Николай:
— Я бы мог не брать отпуска в этом году, если вы разрешите мне присоединить этот отпуск к отпуску следующего года.
— Это возможно, — сказал Дмитрий. – А кто-нибудь из вас хотел бы уйти в отпуск уже сейчас? До нового эксперимента большой нагрузки не будет.
Ребята переглянулись и Геннадий спросил:
— А когда возможен ближайший эксперимент?
— Это зависит от вас, — сказал Дмитрий, — мы будем готовы к эксперименту, когда вы досчитаете всё, что ещё не просчитано. На эксперимент надо выходить после того, как в имеющуюся модель будут внесены коррективы по результатам всех расчётов.
— Я бы, — сказал Андрей, — предпочёл бы принимать участие во всех расчётах, отпуск никуда не денется.
И Артём присоединился к этой точке зрения, ответив:
— Я придерживаюсь такого же мнения.
— А ты? – обратился Дмитрий к Геннадию.
— Я думаю, — ответил Геннадий, — что если от расчётов зависит время проведения эксперимента, то надо это время максимально приблизить, а об отпуске думать уже после эксперимента.
— Хорошо, — сказал Дмитрий, — я постараюсь договориться о проведении эксперимента уже в июле, самое позднее – в начале августа. Разумеется, в том случае, если мы будем к этому времени готовы.
— Будем, — уверенно сказал Николай. – Думаю, будем готовы к концу июня, и уж точно не позднее, чем к середине июля.
— Хорошо, — сказал Дмитрий. — Я должен уехать в ИТЭФ. Для того, чтобы проводить расчёты, я вам не нужен.
— Мы распределили материал, — добавил Николай, — я думаю, что мы досчитаем недели за три, ещё неделя уйдёт на сведение всех расчётов вместе уже на «Эльбрусе», а корректировка базовой модели с учётом этих расчётов, это ещё дня три-четыре. Но корректировка модели пойдёт быстрее, если вы в этом примете непосредственное участие.
— Я приму в этом максимально возможное участие, хочется новый эксперимент приблизить, — ответил Дмитрий.
— Прекрасно, — сказал Николай, — при вашем активном участии мы, скорее всего, будем готовы к эксперименту в конце июня или в самом начале июля.
— Есть помимо расчётов что-нибудь срочное, что нужно решить до моего отъезда в ИТЭФ?
— Нет, — ответил за всех Геннадий. – Кроме расчётов сейчас мы ничем не заняты, а в расчётах пока не встретилась необходимость уточнять вашу теоретическую позицию.
— Хорошо, — сказал Дмитрий, — телефон в ИТЭФ вы знаете.
И Николай повторил свою коронную фразу:
— Знаем, но вряд ли понадобится.
Дмитрий завершил беседу словами:
— Я уезжаю.
— Счастливого пути, — опять же за всех сказал Геннадий. – Мы возвращаемся на свои рабочие места.
Ребята вышли. Дмитрий положил в дипломат дискету с текстом статьи. Как и в прошлый раз, Юрий встретил его приветливо, почти радостно. Дмитрий вынул дискету из дипломата:
— Статья здесь.
— Хорошо. Посиди, я прочту.
Он перенёс содержимое дискеты на жёсткий диск своего компьютера, вывел статью на экран и начал читать текст медленно, внимательно, иногда возвращаясь к уже прочитанному. Дмитрий терпеливо ждал. Минут через 25 Юрий сказал:
— Не вижу возражений против публикации препринта. Завтра с утра этим займусь, постараюсь уложиться в три-четыре дня.
— Это было бы очень хорошо, — сказал Дмитрий, — важно, чтобы препринт вышел, пока ты здесь.
— Я продумал всё, что мне ещё нужно сделать в Москве, — и думаю, что раньше, чем через 10 дней я не уеду. Есть ещё какие-нибудь новости?
— Подтверждаются самые печальные прогнозы. Судя по ситуации, я должен закончить эксперименты не позднее января, а в будущем году могу поручиться только за первый квартал.
— Это только на три месяца меньше, — отметил Юрий, — чем ты говорил в прошлый раз, когда определял гарантированные сроки. Ты человек очень работоспособный и всегда укладывался в намеченные сроки. А что с твоей тревогой?
— Без перемен, — ответил Дмитрий. – Но если станет хуже во время твоего пребывания в Москве, не придётся звонить тебе в
CERN. В Москве будет проще обратиться с просьбой к человеку, который может в этом плане быть полезным.
— Дискету оставишь? – спросил Юрий. – Материал, который идёт в открытую печать, не может быть секретным.
— Это точно, — отметил Дмитрий. – Ты говорил, что твоё пребывание в CERN может оказаться для меня полезным. Что ты имел в виду?
— Я имел в виду наше сотрудничество в рамках того материала, который сейчас будет опубликован. Я думаю, что ты получишь статус удалённого сотрудника, если совместная работа будет достаточно интенсивной. А когда исчезнут препоны для твоего отъезда, будет уже достаточно оснований для того, чтобы пригласить тебя в CERN. Переход от статуса удалённого сотрудника к статусу сотрудника CERN, если ты сможешь уехать в Швейцарию, не будет неразрешимой проблемой.
— Сразу после окончания расчётов по последнему эксперименту, — сказал Дмитрий, — имеет смысл перейти в ИТЭФ, поскольку срок ожидания в ИТЭФ на год меньше.

Мир науки и инноваций – здания, где демонстрируются последние достижения CERN.
Фото:   Stefan Kemp

— Если ты решишь, что это целесообразно, в ИТЭФ это не встретит возражений. Я поговорю о такой возможности уже сейчас, а дальнейшие согласованные действия будет осуществлять уже Александр, с которым ты знаком, и который после моего отъезда снова станет руководителем семинара.
Дмитрий посмотрел на часы:
— Я, пожалуй, вернусь в контору. Ещё час можно поработать там.
— Ты и дома, насколько я знаю, имеешь условия для работы.
— Да, — подтвердил Дмитрий, — но как-то спокойнее, если находишься в конторе до конца рабочего дня.
— Эк, брат, — сказал Юрий, — как в тебе тревога играет! Вроде бы твой статус позволяет тебе свободно распоряжаться своим временем.
— Позволяет, — подтвердил Дмитрий. – Но стараюсь без необходимости установленный регламент не нарушать.
— Что ж, езжай, — сказал Юрий, — и не слишком затягивай со своей тревогой. Потеряешь какое-то время на проведение психотерапии, зато потом будешь продуктивнее.
— На продуктивность пока не жалуюсь. А вот если увижу, что она снизилась, тогда, конечно, сразу же займусь устранением помех, своей тревогой в частности. А пока важнее сроки проведения эксперимента. Сегодня позвоню Надежде Николаевне, уточню день её приезда.
— Это интересно, — сказал Юрий, — если она приедет на этой неделе, можно было бы провести обсуждение втроём, если это тебе не будет мешать.
— Вряд ли помешает, — ответил Дмитрий. – Поскольку ты принимаешь концепцию в том виде, в котором она изложена в последней статье, твой опыт может быть только полезен. Пока прощаюсь.
— Погоди прощаться, — сказал Юрий, — провожу тебя до машины.
Возле машины, как всегда при последних прощаниях, Юрий пожал Дмитрию руку, подождал, пока дверца машины захлопнулась, помахал рукой, и к тому времени, как машина тронулась, уже вошёл в здание ИТЭФ.
Дмитрий вернулся в контору, но не успел заняться продолжением расчётов. Николай вызвал его по внутренней связи:
— Хорошо, что вы вернулись, — сказал он, — зайдите в комнату, где стоит «Эльбрус».
Вся четвёрка сидела вокруг «Эльбруса», а результаты расчётов были выведены на его экран.
— Мы хотели знать ваше мнение о том, что в первую очередь следует досчитать, на «Эльбрусе» мы сделаем это быстрее.
Минут десять Дмитрий внимательно знакомился с последними результатами, потом сказал:
— Я думаю, что нужно посмотреть, как изменяется базовая модель с учётом этих результатов и тех расчётов, которые провёл я, учитывая теоретические представления, с которыми вас ещё не знакомил. Сбросьте на диск «Эльбруса» расчёты с моего компьютера, они сопровождаются подробными комментариями. Это будет полезнее, чем объяснение развития концепции в беседе. Как только займётесь коррекцией модели, я присоединюсь.
Геннадий, который всё последнее время высказывался не реже, чем Николай, ответил:
— Конечно, в вашем присутствии с моделью управимся быстрее. Теперь ясно, как вам хочется приблизить эксперимент. С учётом материала, который мы сейчас получим от вас, сегодня и завтра в первой половине дня мы всю подготовку закончим, во второй половине дня можно будет начинать работу с моделью.
— Спасибо, ребята, — сказал Дмитрий, — я думаю, что наша команда демонстрирует образцовую эффективность.
— Чем богаты… — сказал Николай.
— Хотелось бы это богатство сохранить как можно дольше, — ответил Дмитрий. – Я, пожалуй, сам сейчас сброшу свои результаты на диск «Эльбруса» по сетевому соединению.
Вернувшись в свой кабинет, он сделал это, и с удивлением понял, что до второй половины завтрашнего дня он ничего сделать не сможет. «Самое время позвонить Надежде Николаевне», — подумал он и набрал домашний номер Надежды Николаевны в Академгородке. Надежда Николаевна всегда отвечала после первого сигнала, и не изменила своей привычке.
— Слушаю.
— Надежда Николаевна, это Дмитрий.
 

В таком доме в Академгородке жила Надежда Николаевна.
Фото: zhaffsky

— Понимаю. Но если вы просто Дмитрий, то я тоже обойдусь без отчества, — было слышно, как она засмеялась.
— Прекрасно, — сказал Дмитрий, — принимаю новый стиль общения. Скажите, Надежда, вы знаете, когда вы вылетаете в Москву?
— Послезавтра, билеты у меня уже есть.
— Жду вас. Юрий высоко оценил вашу статью в «Physical review» и предлагает беседу втроём.
— Никаких возражений, — ответила Надежда Николаевна. – Приятно будет выслушать мнение такого авторитетного специалиста.
Положив трубку, Дмитрий посмотрел на часы. Рабочий день закончился полчаса назад.

Продолжение следует. Следующий текст цикла будет опубликован в четверг, 15-го ноября.

Начало цикла здесь.

Дорогие читатели, в текст, который был отправлен 12 ноября, по техническим причинам не вошли вопросы для комментирования. По традиции, которая сейчас устанавливается, я попробую сформулировать некоторые вопросы для комментариев. Напоминаю, что комментарии не ограничиваются этими вопросами. Любые комментарии доставят мне удовлетворение. Обратная связь необходима для успешной работы журнала.

Вопросы к тексту от 12 ноября:

1) Считаете ли вы, что у Дмитрия были основания гордиться Кариной, которая заняла хорошую стартовую позицию для дальнейшего повышения своего социального статуса. Считаете ли вы, что переход из Миноборонпрома в коммерческий банк мог быть адекватным путём для повышения статуса.

2) Как вы относитесь к распаду Советского Союза, который экспертиза позволила предсказать заблаговременно, и к тому, что руководство КГБ, информированное о таком сценарии, не сочло возможным предпринять решительные действия.

3) Считаете ли вы «эмиграцию мозгов», которая ускорилась в последний год существования Советского Союза и достигла максимума после контрреволюционного переворота 1991 года неизбежной, или новые правители просто не считали нужным принимать меры для предотвращения такой эмиграции. Что по вашему мнению способствовало физической эмиграции учёных, хотя возможность удалённого сотрудничества с крупными научными центрами за рубежом была возможна даже уже в начале 90-х.

Вопросы к сегодняшнему тексту:

1) Считаете ли вы адекватной позицию Дмитрия, который отложил ознакомление своих сотрудников с экспертным прогнозом развития ситуации до окончания последнего на этом этапе исследований эксперимента?

2) Считаете ли вы, что тревога, которую испытывал Дмитрий, зависела от макросоциального прогноза в большей степени, чем от особенностей его личности?
 
3) Адекватна ли его позиция откладывать меры по устранению тревоги до тех пор, пока тревога станет существенно мешать его исследовательской деятельности?

Перейти к комментариям.

Posted in Без рубрики