Дмитрий молчал, обдумывая слова генерала Гровса. Даже не прекращение, а просто сильное сокращение финансирования поставило бы крест на любых работах, кроме чисто теоретических. К тому же, неизвестно, не коснётся ли сокращение финансирования первой статьи. Если коснётся, это означает сокращение зарплаты. И, не смотря на всю преданность делу, его сотрудники могут оказаться вынужденными искать работу, которая оплачивается лучше. Дмитрий обдумывал это молча. Генерал Гровс тоже молчал. Пауза затянулась. Дмитрий почувствовал, что необходимо прервать молчание и сказал:
— Вы предупреждали меня об этом давно, — произнося эти слова, Дмитрий смотрел на ранний осенний закат за окном и старался, чтобы его голос звучал как можно более спокойно, — если финансирование уменьшится, мы не сможем проводить эксперименты, даже если время на ускорителе нам будет выделено.

Осенний закат за окном.
Фото: Garri

— Если вы лишитесь только средств на эксперименты, это ещё полбеды. Если вы сохраните свою группу и возможности для моделирования, может быть, потом планида повернётся, и снова станет возможным проведение эксперимента. А вот если будет разрушена сама структура, снова вернуться к работе будет труднее.
— Вы и сейчас предполагаете возможность трагического сценария? – спросил Дмитрий.

— Сейчас больше, чем когда либо, — ответил ему шеф. – Вы как-то рассказывали, что в стройотряде говорили «От работы в высоком темпе не умрёшь, всегда что-нибудь кончится – либо вода, либо песок, либо цемент». А сейчас может кончиться сразу всё. Я бы не стал говорить об этом ради красного словца, просто я хочу, чтобы вы поняли, что возможность работать в благоприятных условиях может в любой момент исчезнуть, и что время, которое на неё отпущено, надо использовать как можно более интенсивно.

Александр некоторое время молчал, Дмитрий ждал продолжения. Но генерал Гровс к трагическому прогнозу больше не вернулся. Он сказал:
— Из открытой публикации я бы посоветовал вам изъять детальное описание метода отделения той части КХД поля, которая образуется в основном заряженными частицами и подчиняется законам квантовой электродинамики. В описании эксперимента лучше оставить только те данные, которые необходимы для сохранения доказательности статьи. А в описании соотношений чисел, полученных теоретически и в эксперименте, оставил бы в основном ту часть, где расхождение теоретических данных и данных эксперимента объясняется природой состояний барионов и может свидетельствовать о целесообразности разделения некоторых групп, чтобы исключить общности, состоящие из элементов, весьма различных по своим характеристикам.

— Я думаю, что внести такие изменения несложно, — подтвердил Дмитрий,
— И статья от этого немного потеряет.
— Немного, — ответил Дмитрий. – Правда, у читателя могут возникнуть вопросы, почему эти данные не приведены.
— Такие вопросы обычно уточняются в личной переписке, — сказал генерал Гровс. – Сможете внести эти имения завтра?
— Я внесу эти изменения сегодня, — сказал Дмитрий, — а завтра вы сможете забрать копию немного изменённой статьи.
— Надеюсь, я вас не обидел, — сказал Александр.
— Нет, просто у вас своя работа, а у меня своя.
Генерал Гровс улыбнулся:

— Значит, всё-таки обиделись. Не стоит, ни у кого не вызовет сомнения ценность статьи. И даже если все данные будут приведены полностью, вряд ли все экспериментаторы мира оставят свои дела и бросятся повторять ваши эксперименты.

Конечно, замечание Александра было утрировано, но, в общем, ожидания Дмитрия включали в себя предположение о том, что многие лаборатории будут экспериментально проверять его данные.
— Пошлите препринт статьи вашим американским друзьям, проанализируйте их отклик. Я не думаю, что у читателя возникнет ощущение, что из статьи что-то сознательно изъято. За копией несколько изменённой стати я, вероятно, пришлю фельдкурьера.
— Согласен, — сказал Дмитрий.
— И со сметой поторопитесь. Вам не придётся ничего отстаивать, все всё знают, но соблюсти ритуал оформления финансирования необходимо. Вы очень талантливый человек, — добавил генерал Гровс, поднимаясь, — и мне жаль, что вы не начали лет на пять раньше.
Он протянул Дмитрию руку, и Дмитрий ощутил мощное рукопожатие, после которого ему пришлось несколько раз тряхнуть рукой, чтобы она обрела обычное состояние.
— Перестарался? – сказал генерал Гровс. – Но это от искренности. Если нужно будет предпринимать какие-то неожиданные действия, и я буду об этом знать заранее, я специально приеду и всё расскажу. Да, кстати, в личной переписке с Джеффом, ему одному, вы можете привести те данные, которых не будет в статье. Он сейчас достаточно влиятелен, чтобы привлечь к проверке вашего результата одну или две экспериментальные лаборатории. Ему это даст значимую публикацию на актуальную тему, а вам такая публикация обеспечит увеличение вашей международной известности.
И, уже подойдя к двери, генерал уточнил:
— Я пришлю фельдкурьера завтра с утра. А для публикации препринта в ИТЭФ вам моя помощь, вероятно, не потребуется.
И генерал Гровс вышел, притворил за собой дверь так тихо, как будто не хотел ещё больше усиливать смятение Дмитрия.
«Если все мы будем работать очень интенсивно и широко использовать возможности экспериментальной проверки, — подумал Дмитрий, — то, может быть, сможем получить устойчивый КХД вакуум месяцев за 9, тогда три месяца останутся для анализа возмущения КХД поля при соприкосновении с исследуемыми веществами. Хотя, если думать о том, что сокращение финансирования произойдёт здесь, оно не будет избирательным, и те, для кого предназначаются результаты исследований возмущений КХД поля, могут просто не иметь средств, чтобы воспользоваться полученными данными». Такой сценарий, действительно, выглядел трагическим, и Дмитрий подумал: «Год это, всё-таки, год. Кто знает, как повернётся ситуация потом».

Сразу после ухода генерала Гровса Дмитрий сел за компьютер.
Фото: CPSutcliffe

После ухода Александра Дмитрий сразу же сел за компьютер и почти всё его время до конца рабочего дня ушло на создание нового текста статьи, в котором были бы учтены пожелания генерала Гровса. Дмитрий скопировал статью на дискету так, чтобы можно было отдать дискету, как бы рано не появился фельдкурьер, но распечатывать не стал. Компьютерные возможности у генерала Гровса были неограниченны, и незачем было давать распечатанный текст в чьи-то руки, хотя бы и в руки фельдкурьера. Дмитрий вложил дискетку в конверт, заклеил его и на сгибах с двух сторон поставил свой факсимильный оттиск.
«Всё, — подумал он. – Завтра пятница, часть которой уйдёт на посещение ИТЭФ и организацию издания препринта. Правда, Юрий сейчас в Москве, я попрошу его проследить за тем, чтобы препринт был издан как можно скорее. Раз статья будет так изменена, то её можно будет послать со ссылкой на препринт в «Physical Review», а не в ЖЭТФ».

Дмитрий не задумывался над тем, почему сейчас всё большее значение приобретают англоязычные публикации, но интуитивно чувствовал, что каждая зацепка в том мире может оказаться полезной, если реализуется трагический сценарий.

«В понедельник мы посвятим основное время модификации модели, созданной на «Эльбрусе», с учётом новых данных. А во вторник надо будет постараться утвердить как можно быстрее финансирование хотя бы на этот год».

Он посмотрел на часы. Оставалось ещё достаточно времени, чтобы обсудить работу в понедельник с сотрудниками, в том числе и с Андреем, который недавно получил допуск к секретной документации и приступил к работе сразу после возвращения группы из Новосибирска. По внутренней связи Дмитрий попросил всех сотрудников зайти к нему в кабинет. Он предложил всем вошедшим сесть, изложил им суть предстоящей работы и попросил каждого сформулировать свои представления о том, из каких операций будет складываться уточнение модели, которая хранилась на жёстком диске «Эльбруса». Наиболее активно обсуждали этот вопрос Николай и Геннадий. Артём, присоединившийся к этой работе сравнительно недавно, был более осторожен, а новый сотрудник только слушал.
«Ну, это полезно, — подумал Дмитрий, — по крайней мере, такое обсуждение позволит ему сразу войти в процесс основной деятельности».

Николай и Геннадий, особенно Николай, последнее время часто вызывали у Дмитрия чувство удовлетворения. Они были активны, они знали все предшествующие результаты и обладали хорошим мышлением экспериментаторов. В основном эти двое, при участии самого Дмитрия, разбили обновление модели на отдельные операции. «Такое детальное описание предстоящей работы, — подумал Дмитрий, — существенно облегчит выполнение задачи. Выполнение каждой операции обеспечит возможность реализации следующей».
 

Так выглядит сейчас улица, по которой Дмитрий регулярно проезжал по дороге из конторы домой.
Фото: Dzhus

— Ну, одного вы не сказали, — улыбнулся он, — вы не сказали, что ещё до начала работы на «Эльбрусе» на его жёсткий дик нужно скопировать те новые данные, которые сейчас находятся на дисках ваших персональных компьютеров.
На что Николай ответил с лёгкой обидой:
— Но ведь это разумелось само собой, мы же не смогли бы совершенствовать модель, не дополнив её новыми данными.
«Грустно, — подумал Дмитрий, — если всё упрётся в финансирование. Хотелось бы сохранить именно этих людей.» Рабочий день заканчивался, и остаток обсуждения Дмитрий отложил на утро пятницы. Всё равно с утра он должен быть здесь, чтобы дождаться фельдкурьера.

Продолжение следует.

Posted in Без рубрики