(События описаны по рассказу Дмитрия)

Дмитрию никогда не приходилось видеть в кухне стол, напоминающий стойку бара.
— У вас гостеприимный дом, — сказал Дмитрий, — здесь можно разместить много гостей.
— У меня гостеприимный дом, — подтвердила жена Майка, — но столько мест мне не требуется, потому что гости у нас бывают обычно в небольшом количестве.
За чаем Дмитрий спросил жену Майка:
— Вы действительно астрофизик? Майк это утверждает.
— Он прав, я выбрала себе эту мужскую профессию. И хотя я женщина, да к тому же довольно молодая, в Штатах я уже достаточно известна. Я пришла в астрофизику, потому что хотела быть вполне самостоятельной и уйти в макромир из микромира Майка. Но теперь, когда так распространена концепция вложенной вселенной, оказалось, что я могу наблюдать в макромасштабе в основном те же закономерности, которые он наблюдает в масштабе микро.
 

Утро во Флориде. По этим пустым дорогам Дмитрий ехал к дому Майка.
Фото: Пашок

Все посмеялись. Некоторое время жена Майка расспрашивала Дмитрия о том, как понравилась ему Америка, о том, насколько он счастлив, живя в России, и Дмитрий сказал:
— Я живу в микромире. В микромире, как ясно уже теперь, количество первичных частиц ограничено, и так же ограничен круг людей, в котором я вращаюсь. Совсем близкими людьми я могу считать только своих родителей, а свое физическое сообщество я бы уже сравнивал скорее не с элементарными частицами, а с частицами составными. Их, конечно, больше.
— Я задала другой вопрос, — сказала жена Майка. – Я спросила вас, счастливы ли вы в России.
Дмитрий серьезно обдумал заданный ему вопрос и сказал:
— У меня нет контроля. Я никогда не был в другом состоянии. Может быть, мое состояние и есть состояние счастья. Но я не думаю, что оно обусловлено территориально. – И добавил свою любимую фразу: — Физика – самая интернациональная из наук.
Майк посмотрел на часы.
— Если вы собираетесь звонить, Дмитрий, то самое время это сделать.
И Дмитрий в который уже раз поразился тому, как работает в Соединенных Штатах международная связь. Он вышел через 011 в международное пространство, набрал 7 (код СССР), номер нужного ему телефона, и знакомый голос ответил ему сразу. Голос был слышен так четко, как будто бы собеседник находился в этой же комнате.
— Одну минуту, — сказал Дмитрий в трубку, а, повернувшись к присутствующим, повторил: — One moment, — и добавил: — Если я буду говорить по-русски, это не вызовет возражений?
— Нет, конечно, — ответил Майк.
И Дмитрий довольно долго говорил с человеком, с которым обсуждал все свои физические дела.
— Я думаю, это возможно, — сказал его собеседник. – Но чтобы это прошло через Главлит, я, наверное, тот экземпляр твоей статьи, который лежит у меня, постараюсь в течение недели издать как препринт. Таким образом, санкция Главлита будет уже получена. Я думаю, что в порядке исключения мне сделают препринт за неделю. А в той публикации, которая выйдет в записках Флоридского университета, будет указано, что препринт опубликован в моем институте.
— Если вы думаете, что уложитесь в такое небольшое время, это был бы здорово, — сказал Дмитрий.
— Я уложусь, — ответил собеседник. – Здесь со мной считаются. Не зря же я столько лет член научного совета ИТЭФ по теоретической физике. Ты сможешь связаться со мной завтра?
— Вероятно, — сказал Дмитрий.
— Ну, позвони на всякий случай, я тебе уже точно скажу дату выхода препринта.
— Я не благодарю вас, — сказал Дмитрий. – Я уже однажды сказал вам, что благодарен вам за все и всегда, не стоит повторяться.
Собеседник в Советском Союзе рассмеялся:
— Ты мне уже говорил это, но я думаю, когда идет обсуждение проблемы в кругу ученых, это обсуждение обогащает всех его участников, и никому никого не приходится благодарить. Хорошо, — закончил человек из Советского Союза. – Я прощаюсь, ты мне звонишь завтра.
— Пока, — сказал Дмитрий и положил трубку.
И потом коротко по-английски передал содержание беседы.
— Это был бы великолепный выход, — сказал Джефф, — если это у него получится так быстро.
— Он обычно не дает пустых обещаний, но, конечно, все может случиться. Завтра я это буду знать точно и позвоню вам.
Майк посмотрел на часы и сказал:
— Нам скоро выезжать, а мы еще не подготовили машину.
— Ее нужно специально готовить? – спросил Дмитрий.
— Да. Такая традиция.
Они поблагодарили хозяйку и вышли во двор, где стоял уже выведенный из гаража автомобиль. Он казался совсем обычным, но его необычность проявилась сразу, как только из гаража были вынесены два металлических листа с изображениями диаграмм Фейнмана. Эти листы точно вставлялись в сделанные для них пазы, и тогда диаграммы становились просто декором автомобиля.
— Вы каждый раз встречаете Фейнмана с этими диаграммами?
— Да, — сказал Джефф. – Поскольку он сам ездит на машине с этими диаграммами, то мы и здесь сделали два варианта: один на машине, на которой мы его встречаем, а другой – на машине из проката – всегда одной и той же, в которой тоже сделаны такие же пазы. Так что Фейнман может и здесь не изменять своим привычкам. Фейнман всегда был несколько эксцентричен, и на свои классические лекции он приходит в цветных рубашках того типа, которые у вас называются «ковбойки», и в классических джинсах, в тех самых, которые впервые были представлены под названием «blue jeans». Несколько лет назад это могло показаться просто эксцентричностью, но теперь Фейнман тяжело болен, он не хочет этого замечать и не хочет, чтобы это замечали другие. Поэтому не нужно показывать, что вас поражает контраст между его ярким эксцентричным одеянием и посеревшим лицом рано состарившегося человека. Дмитрий, вы меня внимательно слушали?
— Да.
— И хорошо поняли то, что я сказал?
— Да.
— Ну, этого достаточно для того, чтобы из всего этого сделать выводы о том, как себя нужно вести с Фейнманом, вы для этого достаточно умны, — Джефф немного помолчал и сказал: — Пора ехать.
Они сели в машину, украшенную фейнмановскими диаграммами, и направились в аэропорт. В аэропорту Джефф вышел из машины, попросил Дмитрия и Майка минутку подождать, и вернулся действительно через минутку в сопровождении человека в белом халате, который слушал Джеффа, утвердительно кивая головой. Джефф снова сел в машину и сказал Майку, сидевшему за рулём:
— Нас выпустят на лётное поле ещё до посадки. Мы будем ждать на рулёжной дорожке, а когда самолёт сядет, Фейнман выйдет по специальному трапу из кабины экипажа до того, как остальные пассажиры пойдут в здание аэровокзала по обычным переходам.

Посадка в аэропорту Флориды.
Фото: novomirivich

— Фейнману трудно ходить? – спросил Дмитрий.
— Трудно, — ответил Джефф, — но мы ему этого не скажем. То, что мы подъедем прямо к трапу, будет просто весёлой шуткой, которая обозначит объединение трёх поколений физиков и одновременно единение физиков разных стран. Вы, Дмитрий, будете представлять собой третье поколение и вторую страну.
Как только самолёт приземлился, один из сотрудников наземных служб помахал им флажком и остриём древка показал им направление, в котором они должны ехать. Он не сказал ни слова, но, тем не менее, они подъехали к кабине экипажа как раз в тот момент, когда спустили трап. Пилот с нашивками командира воздушного судна легко подхватил Фейнмана и поставил его на трап. Потом он сказал громко, так, чтобы его слышали и встречающие:
— Мы предоставляем вам право возглавить шествие.
Фейнман спустился по трапу, командир воздушного судна шёл вслед за ним. Возможно, что он страховал Фейнмана, но это невозможно было заметить.
— Выходим, — сказал Джефф и все трое вышли из машины.
Фейнман обнялся поочерёдно с Джеффом и Майком, и вопросительно взглянул на Дмитрия.
— Ричард, это коллега, — сказал Джефф, — он заслуживает того, чтобы ты его тоже обнял. Его зовут Дмитрий.
— Привет, Дмитрий, — сказал Фейнман, и, подойдя к Дмитрию, обнял его, а потом спросил Джеффа: — А в честь чего такая торжественная встреча?
 

Ричард Фейнман.
Фото: Fermilab

— На этот вопрос есть два ответа. Нам разрешили встретить тебя так, потому что сюда не каждый день прилетают нобелевские лауреаты. А мы попросили об этом, чтобы продемонстрировать тебе единство трёх поколений физиков. В этом единстве ты, естественно, патриарх, а Дмитрий годится тебе во внуки. И одновременно мы отмечаем, что физика интернациональная наука и благодаря Дмитрию можем это продемонстрировать. Он из Советского Союза, ты недавно интересовался этой страной.
Фейнман похлопал Дмитрия по плечу и сказал:
— О, вы молодцы, вы понимаете, кто чего стоит.
 

Продолжение следует.

Posted in Без рубрики