Его звали Дмитрием. Дмитрий это и Дима, и Митя. Митей его ласково называла только мать, для всех остальных он был Дима. Но очень скоро (он тогда ещё школу не кончил) он стал для всех Дмитрием безо всяких уменьшительных обозначений. Он не помнил, как это произошло, Дмитрий вытеснял Диму постепенно. Сначала Дмитрием его называли только новые знакомые, и это его не удивляло, не привыкли ещё, но когда он стал Дмитрием для старых друзей, он слегка удивился. Но обсуждать этого не стал, в конце концов, человек употребляет то обращение, которое ему удобно.

Примерно до седьмого класса десятилетки он ничем особенным не выделялся. Он не был отличником, хотя и тройка у него была редкой оценкой, чаще всего так оценивались его сочинения. В них не было грамматических ошибок, и тройку ставил пристрастный преподаватель, который иногда обосновывал низкую оценку так: «Тема не раскрыта». Но чаще было иначе. Под тройкой, поставленной красными чернилами, уже обычной авторучкой было написано: «Дмитрий, откуда ты всё это взял? Ты что, совсем не можешь понять авторского замысла?» Дмитрий заверял преподавателя, что он обязательно постарается понять авторский замысел в следующий раз, и улыбался только внутри себя. Он думал: «Николай Прокофьевич лично не был с классиками знаком, откуда же ему знать, кто правильно понял авторский замысел? Может быть, я лучше проник в душу Лермонтова, чем он». Такие тройки были, всё-таки, очень редкими, и Дмитрий вскоре понял, что Николай Прокофьевич обижен за то, что не литература стала призванием Дмитрия. Именно в этом году в седьмом классе Дмитрий понял, что его призвание – математика. А в восьмом её потеснила физика. Он получал удовольствие не от учебных задач, а от книг, написанных гениями. Долгое время его любимой книгой были феймановские лекции, которые привлекали его необычайной для книги, написанной физиком, широтой охвата проблем и глубокими вылазками во внутренний мир учёного. Когда он сравнил годы первого издания феймановских лекций на английском и на русском языках, он понял, что если он не будет знать английского, то он всегда будет отставать от мировой науки года на два – на три, и поразил преподавательницу английского своим быстрым продвижением в языке. Ему повезло, преподавательница была американкой. Он попросил разрешение называть её миссис Уордман, и тогда, засмеявшись, она ответила:
— Зовите меня просто Джейн.

Второй раз лекции Феймана Дмитрий перечитывал на английском
Фото: Barak Sh

Она была носительницей языка, и когда он прямо на уроке начинал объясняться с ней по-английски, это не вызывало у неё затруднений. Она охотно поддерживала такую беседу несколько минут, а потом просила Дмитрия задержаться после уроков, и сообщала, что хотя он не сделал ошибок, но ни англичане, ни американцы так не говорят, в этих случаях принято употреблять другие выражения.
Когда живущие в Москве американцы собирались в каком-нибудь кафе днём, преподавательница английского старалась пригласить на эти встречи и Дмитрия, чтобы слушал беседы на английском и мог, как она выражалась, «напрактиковать свой язык». У преподавательницы английского было американское гражданство, но ей нравилось жить в Советском Союзе, потому что здесь люди не были так прагматичны, как в Америке, и с ними можно было вести то политические, то философские дискуссии, а традиция вести эти дискуссии поздними вечерами или даже ночами на кухне её умиляла. И когда Дмитрий спросил её:
— Не тяготит ли вас отсутствие привычных американских удобств и заработок, несравнимый с заработком преподавателя в Америке?, — И добавил: — Здесь у вас даже своей машины нет.
Она сказала:
— В Москве машина – нелепость. Тут почти всегда добираться на метро быстрее. Я могла бы купить себе машину, я зарабатываю не так мало, как вы думаете.
— А каким образом? – спросил Дмитрий.
— Помимо школы я работаю переводчиком в издательстве «Прогресс». А поскольку я работаю так, как работают американцы, я перевыполняю все нормы, и мне очень много платят, к тому же, они уверены, что мой перевод на английский будет переводом на английский, а не транслитерацией русского текста.
Вначале Дмитрий рассматривал свою Джейн только как человека, который даёт ему возможность «напрактиковать» язык. Но она была очень талантливым педагогом, она умела уловить незаурядность в ком-либо из своих подопечных, и тогда, как она выражалась, она «пускала их в рост». В Москву часто приезжали выдающиеся американские физики. Большую часть времени гости проводили в физических институтах, но почти каждый день они появлялись на встречах американской колонии. Джейн знакомила Дмитрия с ними, и представляла его так:
— Это гений в физике. Он ещё этого не знает, но я это знаю уже хорошо.

Здесь в одном из арбатских переулков располагалось кафе, в котором любила собираться Американская колония.
Фото: oldmos.ru

Американцы вели с ним беседы о проблемах физики сначала снисходительно, а потом, примерно через час беседы – с удивлённым восхищением. Так, многие знаменитые фамилии обернулись для Мити обликами живых людей. С некоторыми у него завязывалась переписка. Митя хорошо понимал, что таким вниманием к себе он был обязан своему возрасту. Будь он взрослым человеком, уровень его познаний в физике и талант исследователя-теоретика воспринимались бы, как черты, вполне обычные в их среде. И Дмитрий спешил воспользоваться этим преимуществом возраста, для того, чтобы войти в мировое физическое сообщество, для того, чтобы стать там своим, хотя и понимал, что к нему относятся ласково-снисходительно.
Школьная физика была на его взгляд, несколько примитивной, но там приходилось использовать и примитивные методы для решения физических задач. Нельзя было использовать методы, выходящие за рамки школьной программы, а навык решать задачи простыми методами с его точки зрения был полезен. Он один раз был победителем Всесоюзной математической олимпиады, и два раза физической. Его пригласил к себе директор школы и сказал неожиданное:
— Тебе нужно всерьёз заняться русской литературой. Ты вошёл в обойму учеников, которые идут на золотую медаль. Не сомневаюсь, что ты это сможешь, и потрать некоторое количество сил и времени на то, чтобы Николай Прокофьевич перестал тебя ревновать к физике, а начал бы гордиться тем, что победитель физических олимпиад вполне может побеждать и в конкурсах по литературе.
Раньше Дмитрий не думал о золотой медали. Но если для того, чтобы её получить, достаточно было наладить отношения с Николаем Прокофьевичем, то игра стоила свеч. Золотая медаль это возможность сдавать в институте только один экзамен. Времени Дмитрию всегда не хватало, и экономия времени за счёт сокращения количества экзаменов представлялась очень желательной. Чтобы получить золотую медаль, достаточно было не иметь четвёрок в четверти за 9-10 классы, но как-то само собой получилось, что у Дмитрия уже давно не было четвёрок за квартал, а угроза появления четвёрки исходила только от преподавателя русского языка и литературы, наладить отношения с которым директор школы просил Дмитрия лично. Дмитрий не много времени проводил со сверстниками, большую часть его времени поглощала физика. Но он легко устанавливал хорошие отношения и не сомневался, что сможет наладить такие же отношения и с Николаем Прокофьевичем.
Когда достижения Дмитрия по изучению русского и литературы стали не просто хорошими, а блестящими, Николай Прокофьевич, очень довольный этим обстоятельством, но несколько удивлённый, спросил Дмитрия:
— Вы что, разлюбили свою физику?
— Почему? – удивился Дмитрий.
— Очень уж много времени и внимания вы стали уделять русской литературе.
— Литература моего народа, — сказал Дмитрий, — это не специальность, это жизнь. Физиком может быть человек любой национальности, это, пожалуй, самая интернациональная из наук. Но для того, чтобы знать и любить русскую литературу, нужно понимать, что это знание – часть наследия народа.

Выпускники после бала.
Фото: Матвеич

Эта фраза решила вопрос, четвёрка по русской литературе Дмитрию уже не угрожала. Потом были выпускные экзамены, золотая медаль, традиционный выпускной бал, который Дмитрий не счёл возможным пропустить, это, всё-таки, была традиция. Он научился танцевать ещё до того, как увлёкся физикой, а теперь он был звездой, и каждая девушка в классе хотела с ним танцевать. Он старался никого не обделить. Во время выпускного бала Джейн отделилась от группы преподавателей и подошла к Дмитрию.

Продолжение следует.

Posted in Без рубрики