724. Личность и проблемы в ближайшем окружении. Анаит. 3

Я не предусматривал повторной встречи с Анаит на этой неделе, но в этой истории, похоже, всё было срочно. Теперь, когда лаборатория доживала последние дни, у меня уменьшилось количество сотрудников, а оставшиеся могли уделять работе лаборатории только часть своего времени, поскольку необходимость обеспечивать прожиточный минимум вынуждала их работать по совместительству. Поэтому в подведении итогов того, что уже было сделано, основная нагрузка ложилась на меня и на Елену Дмитриевну. Впрочем, эта работа была уже почти завершена и перебрав запланированные на неделю занятия, я нашёл два часа для работы с Анаит. В крайнем случае, можно было обойтись часом, при этом терапевтический процесс мог замедлиться, но не прерываться.
Я позвонил Анаит и попросил её приехать послезавтра в 16 часов. Но проблемы, связанные с Анаит, на этот день не кончились. Мне позвонил Олег и попросил меня уделить ему хотя бы полчаса времени.

Второй гуманитарный корпус МГУ, в этом здании ВМК окончательно сформировался как самостоятельный факультет.
Фото: nvirtiuga

— Полчаса я найду, — ответил я, — но я не могу проводить психотерапию одновременно двум людям, между которыми возможен конфликт интересов.
— Вы это мне говорили в прошлый раз, — ответил Олег, — но я хотел бы обсудить дальнейшую фармакологическую терапию.
— Через сколько времени вы можете приехать?
— Если не будет внезапных пробок, то минут через 10.
— Хорошо, приезжайте.
Олег поздоровался вполне дружелюбно и сказал мне:
— Я не считаю, что я уже лишился Анаит, что бы она не думала сейчас по этому поводу. Но мне нужно очень точно выверять поведение, а действие препарата, который я принимаю сейчас, по-моему, начало истощаться.
Истощение действия неулептила было возможно. Его нужно было заменить препаратом, оказывающим сходное влияние на поведение, в большей степени снижающим эмоциональное напряжение, эффект которого мог длительно сохраняться без истощения. Я знал только один такой препарат – тиоридазин. Я выписал рецепт на тиоридазин и разрешил Олегу поддерживать связь со мной, но только в рамках фармакологической терапии. И, всё-таки, уходя, он не удержался от фразы:
— Между мной и Анаит уже были трения, но каждый раз они завершались возвращением обычных наших отношений.
— Что же, желаю удачи, — сказал я.
Я подумал при этом, что появился новый фактор, что Анаит уже год работала заместителем руководителя крупного подразделения, и, вероятно, могла рассчитывать на дальнейший карьерный рост, но вслух этой мысли не высказал.
Анаит оказалась пунктуальным человеком, она пришла ровно в 16, поздоровалась и сказала:
— Мы можем продолжить работу?
— Естественно, — сказал я.
— Я могу задать те вопросы относительно результатов моих тестов, которые не успела задать в тот раз?
— Слушаю вас.
— Вы говорили, что мои властность, пробивная активность и упорство, не всегда в достаточной мере учитывающие мнение окружающих, уменьшает возможность получения необходимых мне знаков внимания, одобрения, похвалы. Вы назвали это интрапсихическим конфликтом. Есть ли ещё что-нибудь, что, на ваш взгляд, могло бы затруднять мою деятельность?
— Высокая активность, хорошая интеграция поведения, способность учитывать интересы группы – вполне могут быть реализованы в той работе, которую вы выполняете сейчас. Между тем, сумма неудовлетворённых потребностей, фрустрационное напряжение, если пользоваться специальной терминологией, при оценке в стандартной десятке у вас составляет 7 из 10. Правда, осознаваемая неудовлетворённость несколько меньше, 6 из 10, но и это много для вашей ситуации, вашего положения.
— Но, может быть, неудовлетворённость моих потребностей связана не с работой, ведь есть же и другие факторы.
— Это вполне возможно. Но в любом случае этот фактор осложняет вашу жизнь. Неудовлетворённые потребности затрудняют построение интегрированного поведения, а это у таких людей как вы может негативно сказываться на эффективности работы.
— Это может серьёзно мне мешать?
— Не слишком. Отношение фрустрационного напряжения к интеграции поведения у руководителей, особенно руководителей высокого ранга, не должно превышать единицу. У вас это отношение как раз единице и равняется. А я видел успешных руководителей даже с соотношением 1,1.
— Какие качества, по вашему мнению, могли бы смягчить для окружающих мою властность и упорство?
— Прежде всего, желание добиться такого смягчения.
— Ещё во время прошлой беседы я решила, что это необходимо.
— Из качеств, которые вам нужны, для того чтобы сохранять доброжелательность своих сотрудников и коллег, я бы на первое место поставил сознательный самоконтроль. Это понятие включает в себя не только контроль поведения, но и предварительно достигнутое понимание того, какая линия поведения нужна, чтобы получить нужный вам результат.
— И как у меня с самоконтролем?
— Неплохо, но при настолько выраженных властности и упорстве – качествах, уровень каждого из которых у вас равнен 9 из 10 возможных, хотелось бы иметь такой же уровень самоконтроля. При других обстоятельствах самоконтроль 7 из 10 мог бы считаться вполне достаточным, но у вас он должен уравновешивать и властность и упорство, и, соответственно, быть не менее 9. По счастью, сознательный самоконтроль – характеристика тренируемая, и тут ваше упорство поможет повысить самоконтроль до уровня, который это упорство будет компенсировать. Изменять способность к соблюдению норм воспитанного поведения труднее, но, всё-таки, возможно. Сейчас у вас уровень воспитанного поведения и уровень сознательного самоконтроля равны, и хотелось бы, чтобы они оставались равными, когда сознательный самоконтроль вы повысите до 10 в стандартной десятке.
— Это я сумею, — сказала Анаит. – На факультете я считалась способной актрисой в самодеятельности и думаю, что любой уровень воспитанности я смогу сыграть. Я хорошо вживаюсь в роль, и впоследствии такой уровень воспитанности станет для меня естественным. К этому можно добавить ещё что-нибудь существенное?
— Пока нет. Насколько я понимаю, ваша компания становится всё более крупной, и я думаю, что ваша роль в ней будет возрастать. Мы будем проводить повторное тестирование, если появится что-либо существенное, я обязательно вам об этом сообщу.
— Ну а сегодня, — сказала Анаит, — я хочу поделиться тем, что считаю существенным. В прошлый раз я должна была покинуть вас срочно, потому что мне нужно было приехать к началу заседания совета директоров. Оба вопроса, с которых начиналось заседание, имели ко мне прямое отношение. Генеральный блестяще провёл перемещение Берёзова, бывшего моим руководителем. Раньше чем объявить, что отныне я буду возглавлять подразделение, координирующее работу региональных филиалов, генеральный сказал, что ветеран компании, который возглавлял подразделение до меня, как член совета директоров не может сосредотачиваться на работе какого-либо одного отдела или департамента. Берёзов будет курировать научные разработки, обучение, маркетинг и связь с наиболее постоянными нашими заказчиками. «Разумеется, — говорил генеральный, — у нас нет никаких оснований считать, что как куратор он не может быть полезен и в департаменте, который прежде возглавлял, и хотя он будет очень загружен, он не откажется оказать помощь своему преемнику. Более высокие уровни – совет директоров и я – редко вмешиваемся в работу отдельных подразделений, но такая возможность существует и, назначая нового человека, мы знаем, что он всегда может получить поддержку. Я поздравляю вас, Анаит, с новым назначением. Вы можете остаться, если хотите, но другие вопросы повестки дня совета уже не будут касаться вашего департамента». Я вышла несколько ошеломлённая, за считанные минуты я поднялась ещё на одну очень существенную ступеньку карьеры, никто не возразил, никто не задал ни одного вопроса.

В этом здании находился ректорат Первого ММИ, в состав которого входила наша лаборатория.
Фото: Th.

— Я много слышал о вашей компании и раньше, — сказал я. – Мне говорили, что когда новое назначение обсуждается на совете директоров, оно предварительно многократно обсуждается в неофициальном порядке.
— Вероятно, — сказала Анаит, — но ошеломление я, всё-таки, чувствовала. Оно ещё более усилилось, когда в приёмной я увидела Максима, который когда-то учился со мной на одном курсе, вместе со мной играл в самодеятельности, потом, в отличие от большинства не пошёл за генеральным, а организовал свою собственную фирму “FreshNewsTasty”. Неожиданная встреча с этим человеком была мне приятна. «Что ты у нас делаешь?» — спросила я. «Да вот, хочу немножко посотрудничать с вашим генеральным». «С нашим генеральным? – переспросила я, — Он тебя съест в первый же день!» «Не думаю, мы, вроде бы, достигли другой договорённости» «Расскажешь подробнее?» «Потом, когда она уже реализуется. А ты, говорят, на высокой должности?» Мне неудержимо захотелось прихвастнуть: «Я теперь буду возглавлять департамент по работе с региональными филиалами». «Возглавлять?» — переспросил Максим. Я кивнула. «Поздравляю!» «Ты ещё остаёшься здесь?» — спросила я. «Да, дождусь генерального». «Ну, тогда я прощаюсь». «Надеюсь, не на такой длительный срок, как в прошлый раз?» «Там видно будет», — засмеялась я. Максим поглядел на вешалку, стоявшую в приёмной, безошибочно определил, какое пальто моё, снял его с вешалки и галантно мне подал. Помогая надеть пальто, он слегка обнял меня за плечи и неожиданно сказал как человеку близкому: «Даже боязно за тебя. Такую ношу на такие хрупкие плечи». В наших отношениях это был новый тон. Вот, что значит блестящая карьера!
— Подумайте, — сказал я, — может быть не только в карьере дело?

Продолжение.

Вернуться в LiveJournal к комментариям и вопросам.