Вначале вопросы науки в нашей интенсивной переписке с Изяславом Петровичем Лапиным занимали очень важное место. Впрочем, это было не столько обсуждение собственно психофармакологических проблем, сколько социальных и психологических проблем, возникающих в связи с психофармакологией.

«Интересно, — сообщал мне Изяслав Петрович, — что когда я говорил «Думаю, думаю, думаю» сотрудникам института, задававшим мне вопрос, чем я занят, они ни разу не задали вопроса, о чём я думаю. А думал я о разном — характер проблем, которые надо было продумывать, менялся. Вначале я подводил итоги всему, что мы сделали в области кинуренинов, оценивал значение неспецифичности их действия и соотношения кинуренинового и серотонинового пути обмена триптофана. В этом направлении было сделано очень много, и эти исследования продолжал Оксенкруг, а я стал задумываться над тем, какую роль играют психологические факторы в полиморфизме деятельности кинуренинов. Потом я понял, что это глобальная проблема, и стал обдумывать соотношение личности и лекарства, роли плацебо-эффекта и психологических помех лекарственной терапии. И тогда мне стали говорить: «Ведь вы не психолог, а пишете книги по психологи». Тогда я вначале приводил конкретные и всем известные примеры: «Вот, профессор Березин, он тоже кончал медицинский институт, а многое сделал для психологии. Я считаю многие его работы классическими, и уж несомненно, что он вернул в Россию психодиагностические тесты. И вообще, не нужно заглядывать в дипломы. Вот, человек окончил Медико-хирургическую академию, а знаю я его не потому, что он в хирургии чего-то достиг, а потому, что он написал «Богатырскую симфонию», вы знаете, что это Бородин. И был ещё одни медик по фамилии Даль, у него не было никакого лингвистического образования, а кто из филологов сделал такого уровня словарь? Когда я начал выставлять на выставках свои живописные работы, то художники мне говорили: «Для непрофессионала это очень неплохо», а я говорил: «Не заглядывайте мне в трудовую книжку, а оценивайте картину, не документ». И теперь, когда мои книги, имеющие содержание в основном психологическое, уже написаны и стали доступны, я не видел ни одного отзыва, в котором мне бы ставилось в упрёк, что я не психолог. Я располагал многими данными, я умел думать и имел время для этого».

Александр Порфирьевич Бородин
русский учёный-химик (химик-органик) и композитор.

Когда на семинаре, который проводился на психологическом факультете Лапина спросили: «Существенный прорыв с точки зрения биохимии, фармакологии, психологии, в развитии психотропных средств есть?», он ответил:
Если говорить объективно и честно – нет, я не вижу никакого прогресса. Или должна мировая революция быть… Нет, кроме шуток! Я помню своих замечательных коллег, из Франции приехали, из Монпелье… <Одна из них> очень хорошо знает русский. Я думал, что она бывшая русская. – Нет, она американка, но очень хорошо знает русский, поэтому много встречает людей и знает, как у нас. Она грустно-грустно сказала: «Вы знаете, Слава, я так переживаю, ничего у вас не получится. Ну, если только не будет мировая революция». Она никакого Троцкого не знала, никакого Ленина не знала. И все надо изменить, и категории, и ценности. Я думаю – когда стало всесилие рынка, всесилие денег – это трудно изменить<… Есть простые свидетельства: фирмы> приглашают молодых людей, только начинающих, которые работают на них, они приглашают их – держитесь за стулья– на неделю на Канарские острова. Мой коллега на неделю уехал на Канары. Я думаю: «Наконец, жить стало лучше, жить стало веселее, как говорится». А он по возвращении мне: «Да нет, Изяслав Петрович, это фирма возила». Другой коллега был в Гонконге – кто из нас был в Гонконге? – тоже фирма возила. И как после этого <положительный отзыв> не написать? Это будет свинство и неблагодарность. Нечестно это будет.»

Говоря об этом семинаре Лапин говорил мне: «Я их не виню, жизнь такая, что не только на Канары, в Антарктиду поедешь. А на меня начинают коситься: «Мы ездили в Гонконг, а он не ездил. Чистеньким хочет быть».
Рассказывая о плацебо-эффекте, Лапин приводил бытовой пример: на станции «Площадь революции» вдруг все устремляются в сторону. «Спрашиваю проходящего студента: «Там компостер?» «Нет, — говорит студент, — там собака. Есть поверье – если дотронуться до её носа, будет здоровье и удача, и многим помогает». Бронзовый нос собаки уже посветлел.

В одном из первых писем Изяслав Петрович сообщил, что он начал писать книги, которые относят к художественной литературе. Хотя «чукча — НЕ писатель, чукча читатель. . Что да, то да. <…> Зачем и почему. Это ЕДИНСТВЕННЫЙ способ отдать ДАНЬ БЛАГОДАРНОСТИ тем людям, которым обязан такими бесценными для меня подарками судьбы. От Андрея Дмитриевича Сахарова и Игоря (Губермана) до …не удивляйтесь… Гранадоса и Альбениса. Не могу же обойти с цветами и венками десятки кладбищ! А в книжке — прочитают несколько людей и, м.б., присоединяться к моей благодарности, помянут. Всюду, где могу и… не могу, вслух упоминаю (поминаю) многих людей, которых знал лично и не на расстоянии, напр. АД,, Владимира Моисеевича Карасика (шефа в аспирантуре каф. фармакологии в Педиатрическом, Леона Абгаровича Орбели — моего самого первого — в 18 лет — Учителя в науке. Кстати, был первым человеком в моей жизни, кто обращался ко мне по имени-отчеству (мне 18 лет). Почему никогда не упускаю шанса помянуть (поблагодарить ВСЛУХ)? Это ЖИВОЕ (не бумага 10-ти, 100-, 1000-летней давности). Слова произносят ТОЛЬКО живые голосовые связки, воспринимает ТОЛЬКО живое внутреннее ухо. \ \ "К вопросу о" книжках. Писал НАМНОГО меньше, чем должен был благодарный человек и НАМНОГО реже, чем вполне мог бы. "Руки не дошли": пишу рукой, не диктую на магнитофон. Нет, не из-за постоянной (до 2003-4 года) ежедневной службы ЛАБОРАНТОМ и СЕКРЕТАРЕМ проф. Лапина. Так сложилось, что не мог не принимать живого участия в судьбах многих людей — и как "попутчик" (термин 20-х годов), и друг, и сопереживающий, и психотерапевт, и ребе.<…>. <Роли> не выбирал. \ \ "Волнуйтесь! Подробности письмом" — < как говорилось в постоянных телеграммах> Менахема Мендла, коммивояжера, из поездок (у Шолома-Алейхема). К чему это тут? Зависли в издательствах еще три книжки. Честное пионерское — они лучше предыдущих (какой-то опыт, накат и др.). Многие говорили (!) в письмах та-а-акое… неловко, пока жив, цитировать. Например, Игорь Губерман и Елена Георгиевна Боннэр (вечная благодарная память ей!), однокурсница, товарищ, друг (см. интернет).»

Орбели Леон Абгарович
Фото: © sci.am

В следующем письме Изяслав Петрович коснулся своего отношения к интернет-источникам :
Ваши письма доставили мне истинную Радость, звучащую во мне песенкой детства -" Как весело, как весело, как радостно кругом, мы с песней елку встретили… Моя глубинная благодарность безгранична. "И уму и сердцу", честное пионерское, т.е. без комплиментов. Как выразить безграничность словами? Большим поэтам только по плечу. А я всего лишь, как вы могли видеть, непрофессиональный прозаик-документалист. У меня ВСЕ НЕ ПРИДУМАНО = протокольно [Здесь в основном И.П. имеет в виду свою книгу «Время такое»]. И это НЕ писания, а просто выражение благодарности людям, кого уже нет с нами (в душе, понятно, есть — иначе бы и не писал) Поминовение — единственный путь сохранить их облик и для других. Поклониться всем, объехав с цветочками или\и венками все кладбища <как я уже говорил> — утопия. Если бы у меня было что-то от себя (придумано, раскрашено и т.д., — это был бы Я! Иногда большие писатели сейчас хвалят меньших за то, что "Это здорово придумано!". "Две большие разницы" + не мое! \ \ Рад, что Вы творчески активны, увлечены и посвящены персональному сайту (ПС). Кое-что Ваше читал "независимо" в Google. Для меня главное — что Вы увлечены ПС и получаете, чувствую, удовольствие. Достойных так мало сейчас. Спасибо за любезное приглашение в Ваш сайт. Раньше был знаком с ПС Игоря Кона, друга юности и другими. As for me, прочувствовал и уразумел, что сейчас это НЕ ДЛЯ МЕНЯ. НЕ вырос и не созрел. Во-первых, постоянно в убийственном цейтноте (Вы когда-нибудь пережили его в шахматах?)

Изяслав Петрович на психологического факультете РГПУ им. А. И. Герцена.
Фото с сайта.

Не могу себе позволить жить в виртуальном пространстве, общаться с виртуальными лицами, когда многие РЕАЛЬНЫЕ, ЖИВЫЕ и БЛИЗКИЕ нуждаются в моем участии = сколько больных, инвалидов, бедствующих! Ваш сайт посетили ок. 600 человек. А если бы 6000? Все читать? Отвечать? Комментировать? \ \ И… зачем я ПСу и он — мне? Я мало могу дать нужного и полезного — ему? Он мне? Избыточная для меня информация. Рассеивает внимание. Полезного (мне) не видел. Да, приятно, если меня назовут Великим Психофармакологом! Но, во-первых, кто? ПРОСТО щедрый пользователь ПК? Нобелевские лауреаты свое слово сказали. С меня хватит. И… стоит ли игра, даже эта, свеч? Не мое! .От меня польза может быть(?) в предоставлении Гайд-парка: говорите что хотите! Вот вам площадка. Найдут другие парки и ПС. \ \ Чтение "предметных сайтов" — о каком-то препарате или группе препаратов, о болезни — меня просто убивало: было ощущение, что это Всероссийская Перепись глупости и глупцов! Чего там только нет!

Я читал эти письма и хорошо понимал, что когда речь идёт о наболевших вопросах, о внутреннем протесте против замены живого общения виртуальным, Лапин теряет политкорректность, и относительно простые вопросы вдруг начинают восприниматься как жизненно важные и вызывать непомерно сильную эмоциональную реакцию. Он это понимал и сам, и в последствие мог высказывать и другое мнение. Но цельность его натуры, искренность и страстность в этих письмах проявляются так ярко, как это было бы невозможно, ни в каком пересказе.

К комментариям.

Posted in Без рубрики