Donate - Поддержка фонда Ф.Б.Березина

452. Мир на ногах и вверх ногами. Нарушение социального статуса и жизненных ценностей.

Мир ещё на ногах, но трагический сценарий развития событий принимается всерьёз.
Крутой поворот. 2.

Машина тронулась и Дмитрий напомнил:
— Я просил вас рассказать что-нибудь о себе.
— В моей жизни ничего не произошло, — сказала Джейн, — что-то меняется вокруг, но это ты, вероятно, видишь. Мой предмет сейчас пользуется популярностью в школе, ученики почему-то решили, что знание английского им необходимо. Но я не стала увеличивать количество своих часов, потому что очень велика нагрузка в «Прогрессе». С английского стали переводить больше, и интереснее стал круг тем. Есть ещё одна причина, по которой я перестала получать удовольствие от преподавания: молодёжь стала более эгоцентричной. Моих нынешних учеников не интересует наследие великих. Они не испытывают удовольствия от чтения Шекспира в подлиннике. Они никогда не затрагивают вечные темы. Разговоры, которые не приводят к конкретному результату, их мало интересуют.

 


Автомобиль Дмитрия был скромного тёмно-красного цвета, без всякого отблеска металлика.
Фото: Шалин


— То, как меняется атмосфера в Советском Союзе, мне тоже не нравится, — продолжила Джейн. — Правда это не коснулось моего старого круга друзей, и пока я не испытываю желания вернуться в Америку. Среди моих учеников есть очень способные ребята, но я не встречаю таких, которые рано определили бы круг своих интересов и работали бы для своего будущего в науке так, как это делал ты. Ещё и поэтому было так приятно тебя увидеть. Ты – живое подтверждение того, что такие ученики у меня были, что они – не просто творение моей идеализации прошлого. Стоп, мы приехали. Вон там виден мой дом, но нам придётся развернуться.
— Не сложно, — сказал Дмитрий, — жалко, что так мало было времени.
Он развернулся, как только кончилась сплошная разделительная линия, и, следуя указаниям Джейн, подъехал к дому, в котором она жила. Он вышел, обошёл машину и распахнул дверцу перед Джейн.
— Мне было очень приятно тебя видеть, — сказал Джейн. — Запомни дом, в котором я живу. Если я решу возвращаться в США, я обязательно сообщу тебе об этом.
Дмитрий сохранил навыки хорошего воспитания ещё с детства, так учила его мать. Он подошёл к крыльцу подъезда вместе с Джейн, и, когда она открыла замок ключом, распахнул перед ней тяжелую дверь. Джейн ещё раз обернулась к нему и сказала:
— Вот этого никто из моих нынешних учеников делать не будет. Я жду звонка, — и добавила по-английски: — Farewell, my friend.
От этого “farewell” Дмитрию почему-то стало грустно, и он бодро ответил:
— See you later.
Джейн засмеялась, махнула рукой, и дверь подъезда закрылась. Трогая машину с места, Дмитрий подумал: "Ещё одно знаковое прощание".
Он не предупреждал Юрия о приезде, но Юрий оказался в институте, и, выслушав Дмитрия, сказал:
— Всего этого мы ожидали, только неожиданных контактов лучше избегать. При описании обстоятельств встречи могут возникать трудности.
После недолгого разговора Дмитрий уехал. Он испытывал ощущение, что за один день он побывал в нескольких мирах. Он начал с мира молодых учёных, потом нанёс визит (может быть, последний) американским друзьям, соприкоснулся с миром генерала Гровса и с миром ИТЭФ, который раньше казался ему надёжным, а теперь это ощущение надёжности ушло после разговора о возможной работе Юрия в CERN.

На следующий день Дмитрий позвонил Артемьеву. Он представился и попросил Артемьева назвать своё имя и отчество, и не удивился, когда тот ответил:
— Я привык отзываться на фамилию Артемьев.
Дмитрий спросил у Артемьева, как ему действовать дальше и каким образом побыстрее оформить его новых сотрудников.
— С вами мне нужно встретиться, — ответил Артемьев. – Подъезжайте к зданию, где я нахожусь, я к вам выйду. Вам должны были сообщить мой адрес.


В этом здании в отделе промышленности Министерства Обороны располагался кабинет Артемьева.
Фото: Schütze

— Да, адрес я знаю, — подтвердил Дмитрий.
— Из людей, с которыми вы хотите работать, трое имеют допуск к секретной документации, им только нужно будет повысить уровень формы допуска. Это можно сделать за сутки. С четвёртым недели две придётся подождать.
— А что сегодня? – спросил Дмитрий.
— Сегодня я представлю вас директору организации, где вы будете работать. Представлю официально, от имени Миноборонпрома, и буду присутствовать при вашем первом разговоре. Затем я вас покину, и уже без моей помощи вы разберётесь в том, что вы сможете сделать сегодня. Ведь уже сегодня у вас будет кабинет, ещё две комнаты, в которые доставлены приборы по вашему списку. А завтра ваши новые сотрудники смогут приехать на работу самостоятельно, легко вас найдут и оборудуют по своему вкусу свои рабочие места. – Он сделал паузу, прикидывая время, и потом спросил: — Вы сможете добраться до нашего здания за полчаса? — И после утвердительного ответа Дмитрия сказал: — Тогда подъезжайте. Позвоните снизу по внутреннему телефону, и я выйду.
Через полчаса Артемьев уже садился в машину Дмитрия, и, когда машина тронулась, сказал:
— Не забудьте оформить пропуск на машину. Сегодня вас пропустят потому, что я имею право приехать на любой машине. А когда вы будете приезжать самостоятельно, у вас должен быть пропуск не только на вас, но и на этот автомобиль.
Артемьев больше не произнёс ни слова до самых ворот, плотных стальных, надёжно защищающих территорию предприятия. Из окошка, находящегося рядом с воротами, выглянул человек в военной форме, посмотрел пропуск Артемьева, кивнул, и ворота медленно разъехались в стороны, открывая проезд. Вероятно, Артемьев уже бывал здесь, потому что он, никого не спрашивая, указал Дмитрию дорогу к небольшому двухэтажному зданию дирекции, ещё раз предъявил свой пропуск дежурному и сказал секретарю директора:
— Я – Артемьев. Доложите.
Секретарь нажала кнопку аппарата связи «директор-секретарь» и сказала:
— Игорь Глебович, к вам Артемьев.
И Игорь Глебович ответил:
— Проводите.
Кабинет директора был небольшим, но обставленным явно добротной мебелью. Не было ковра на полу, не было никаких фотографий на белых стенах. В нише уютно расположился большой сейф, и, почти рядом с сейфом, холодильник.
— Кофе? – спросил Игорь Глебович, обращаясь сразу и к Артемьеву и к Дмитрию.
— Пожалуй, — сказал Артемьев.
Теперь кнопку связи нажал директор:
— Обеспечьте три кофе, пожалуйста, — сказал он секретарю.
Кофе, вероятно, всегда был наготове, потому что столик, на котором стояли три чашки кофе и тарелочка с каким-то печеньем, появился практически сразу. Но Артемьев, ещё не притронувшись к кофе, сказал:
— Я уполномочен вам представить нового руководителя отдела в вашем конструкторском бюро – Дмитрия Сергеевича. Это опытный специалист, несмотря на то, что недавно окончил вуз. Дмитрий Сергеевич имеет уже целый ряд публикаций в серьёзных научных журналах, и мы ожидаем, что с его приходом работа вашего КБ поднимется на новый уровень. Хотите ли вы задать ему какие-либо вопросы?
Дальнейшая беседа была до смешного похожа на то, как её описал генерал Гровс. Директор задавал вопрос, а затем следующий, явно недослушав ответа, поскольку все эти ответы он заранее знал. Проводилась чисто формальная процедура. Выяснив направление исследований Дмитрия, краткую характеристику достигнутых результатов, мнение Дмитрия о перспективах практического применения его теоретических разработок, и ничего не уточняя, Игорь Глебович повернулся к Артемьеву.
— Я удовлетворён, — сказал он.
— Хорошо, — сказал Артемьев. – Я полагаю, что моё присутствие здесь больше не нужно. Я приехал на машине Дмитрия Сергеевича, надеюсь, что ваш водитель отвезёт меня обратно.
— Да, конечно, — ответил директор, и, уже нажав кнопку связи с секретарём, распорядился: — Пусть подадут мою машину и отвезут товарища Артемьева туда, куда он скажет.
Он встал, проводил Артемьева до двери кабинета, и Дмитрий услышал, как он сказал секретарю:
— Проводите товарища Артемьева до машины.

 


Размышляя, Дмитрий любил смотреть на ночную Москву.
Фото: Rob Ketcherside

Обращение «товарищ» в стране было официальным, но Дмитрий не мог припомнить, чтобы так обращались к человеку в личной беседе или говоря о нём в его присутствии. По-видимому, Артемьев приучил людей, с которыми часто общался, к такой манере поведения. Когда Артемьев ушёл, директор сказал Дмитрию:
— Сейчас я попрошу зайти ко мне руководителя конструкторского бюро, вашего номинального начальника, — слово «номинальный» прозвучало подчёркнуто, — он покажет вам ваши будущие владения. По всем интересующим вас вопросам вы можете обращаться ко мне лично. Желательно, чтобы вы, не откладывая, ознакомились с финансированием, которое предназначается для вашего подразделения до конца календарного года. А когда разберётесь со своей работой здесь более подробно, то совместно с руководителем планово-финансового отдела представите мне на утверждение проект сметы на будущий год. Не забудьте при этом заложить резерв на экстренные и непредвиденные расходы. Вам это разрешено. Текущее финансирование вам также придётся обсудить с руководителем планово-финансового отдела. Если хотите, вы можете вернуться ко мне, и женщину, которая руководит у нас планово-финансовым отделом я вызову сюда, но вы можете и сами зайти к ней, руководитель КБ после того, как вы закончите с ним беседовать, может вас к ней проводить.
— В этих вариантах есть какое-нибудь принципиальное различие?
— Я не думаю, — сказал директор, — разве что вызов в мой кабинет ради вас подчеркнёт вашу значимость.
— Не думаю, что в этом есть необходимость, — сказал Дмитрий. – Как только моя группа начнёт работать, значимость этой работы сразу станет очевидной.
— Ну, что ж, — сказал Игорь Глебович, — если вы полагаете, что обойдётесь без официального подчёркивания вашего статуса, то руководитель КБ проводит вас в планово-финансовый отдел и представит начальнику этого отдела, — и, нажав кнопку, сказал секретарю: — Пусть Иван Петрович ко мне зайдёт.

Продолжение следует.

Оставить комментарий в ЖЖ.

(или воспользоваться формой для комментирования на сайте (см. ниже)

Posted in Без рубрики


Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *