— Сложно решать, — сказал Юрий, после того, как, уединившись в его кабинете, он с Дмитрием подробно обсудил преимущества и недостатки работы на небольшом экспериментальном предприятии оборонки. – Конечно, возможности там у тебя будут больше, чем в ИТЭФ, и большого времени на мощных ускорителях мы не имеем. Там можно сделать многое из того, что здесь недоступно. Против публикаций теоретических работ в открытых источниках твой шеф возражать не будет. А если будут для этого основания, то теоретическая статья может содержать гипотезы о возможном практическом применении положений теории. Но если реализуется трагический сценарий, а это возможно, твой будущий шеф, по-видимому, человек осведомленный, то ты окажешься не у дел, а, может быть, и без средств к существованию. Конечно, самым правильным было бы сейчас уехать в Швейцарию и работать в CERNе. Но правило обязательного распределения на три года после окончания ВУЗа ещё действует. Легально принять предложение CERNа ты не можешь. Можно купить туристическую путёвку в Швейцарию и не вернутся. Но я никогда не считал, что стоит так грубо нарушать установленный регламентом порядок. Может быть, учитывая возможность такого сценария развития событий, стоит сосредоточиться на том, чтобы создать заготовки, которые лягут в основу теоретических разработок. Три года после отказа от первой формы можно этими разработками заниматься. А работать в каком-нибудь абсолютно несекретном месте, – Юрий засмеялся. — Например, могильщиком на кладбище.
— Почему именно могильщиком? – удивился Дмитрий.

Одно из зданий CERNa.
Фото: Wimox

— Да был тут у нас такой случай. Талантливый человек собрался работать на одном из предприятий силиконовой долины. А в Америку сейчас уезжают в основном благодаря вызову из Израиля, пересадку делают уже в Вене. Он от второй формы отказался и два года работал могильщиком. Говорил: «Работа полезная, на свежем воздухе, а заработок, наверное, выше, чем в Америке будет».
— А что вы будете делать в случае трагического сценария? – спросил Дмитрий у Юрия.
— Мне проще. Я уже имею такой статус, что смогу работать в CERN не увольняясь из ИТЭФ. Через два года такой работы смогу и уволиться из своего института. Но, скорее всего, делать этого не стану. В Европе и Штатах сейчас довольно много людей, которые числятся сотрудниками МГУ, ЛГУ, ФИАНа и других престижных в академических кругах учреждений. Что давать советы в твоём случае невозможно, ты ведь и сам понимаешь. Решать тебе. Но что бы ты не выбрал, имей заранее продуманную линию поведения для любого развития событий. Ну, а твой статус в ИТЭФ в качестве «ассоциированного сотрудника», я думаю, удастся сохранить. Во всяком случае, на мою поддержку ты всегда можешь рассчитывать. Сейчас начинается семинар, у тебя ещё есть время?
— Часа четыре, — сказал Дмитрий.
— Ну, тогда пойдём в конференц-зал, сегодня ожидается много народу.
Во время семинара, внимательно слушая, стараясь во всё вникнуть, а потом и высказаться, Дмитрий как будто совсем забыл о предстоящих в его жизни переменах. Он перестал следить за временем, но Юрий, мягко коснувшись его плеча, сказал:
— Я заметил время, твои четыре часа истекли.
Он молча пожал Дмитрию руку, сказал «Удачи», и вернулся к ведению семинара. Выйдя из здания ИТЭФ, Дмитрий уточнил время. «Если без особых пробок, приеду с запасом. Но это лучше, чем опоздать», — подумал он. Вождение автомобиля не отвлекало его внимания, он давно уже водил машину автоматически, и это давало ему возможность обдумывать всё, связанное с его работой. «Если хотя бы два года иметь возможность проводить эксперименты на мощном ускорителе и сравнивать экспериментальные результаты с теми, которые я получал теоретически, можно набрать достаточно результатов, чтобы дальше уже можно было воспользоваться советом Комарова – использовать теорию так, как будто бы она уже прошла проверку».
Дмитрий приехал за двадцать минут до назначенного срока, и, усевшись в кресло возле маленького бокового столика, погрузился в раздумья о будущей деятельности, мысленно прикидывая даже повремённый план работы. Ему никогда не приходилось выступать в качестве руководителя научных исследований, и это тоже его смущало. В то же время он понимал, что переход от чистой теории к эксперименту потребует участия нескольких сотрудников. Дмитрий не заметил, как пролетели эти двадцать минут и вздрогнул, услышав стук в дверь. Он подошёл к двери и распахнул её перед генералом Гровсом. Гровс прошёл к маленькому столику, и Дмитрий вновь сел на своё кресло.
— Что надумали? – спросил Александр.
 

Одна из возможных конструкций ускорителя.
Фото: André Goerres

— Пожалуй, я склонен принять ваше предложение, и даже могу сказать, чем хочу заниматься не через два месяца, а уже теперь.
— И чем же?
— Я думаю использовать поле КХД, включающее в себя струны, для неразрушающего контроля характера и качества материалов. Такие данные можно получить, рассматривая результаты взаимодействия исследуемых материалов с полем КХД. Я знаю, что сейчас ведутся работы по созданию материалов с заранее заданными свойствами. Мой метод позволит судить, какие свойства удалось придать материалу, насколько они выражены, и какие из нужных свойств материалу не удалось придать.
Генерал Гровс несколько минут молчал, обдумывая намерения Дмитрия, а затем сказал:
— Пожалуй, это очень хорошая тема для начала, она создаёт представление о возможности применения КХД на практике в ближайшем будущем. — И потом добавил: — В этой небольшой экспериментальной организации есть конструкторское бюро. Вы будете числиться начальником отдела в этом бюро, но неофициально вы будете иметь статус главного разработчика. К сожалению, такая должность не предусмотрена в официальном штатном расписании. Я не хочу, чтобы у вас создалось представление о том, что мы — наивные люди, придаём вам сразу статус главного разработчика с тем, чтобы вы за деньги оборонного бюджета занимались тем, чем хотите. Было ясно, что любая ваша работа будет связана с КХД. Я считал, что у квантовой хромодинамики большие возможности в ценных для нас областях, но хотел, чтобы вы сами пришли к выводу о том, что именно можно сделать. Я готов был подождать два месяца, во время которых вы осматривались бы и определяли, какие задачи можно решить при ваших новых возможностях. Я ошибся только в сроках, я не думал, что уже сегодня вы назовёте мне очерченную область исследований. Значит, вы лучше подготовлены для такой работы, чем я предполагал. Дальше – формальности, я даю вам схему, по которой вы легко найдёте тот наш отдел, который занимается оформлением новых для нас людей и решает вопрос о допуске к секретным материалам. Для вас это чистая формальность, все вопросы уже решены. Вам придётся заполнить анкету, прочесть длинный список запретов, который теперь станет для вас обязательным, и расписаться в том, что вы с ним согласны и обязуетесь правила соблюдать. Там вам выделят сопровождающего, который представит вас директору организации. Вопросы, которые вам задаст директор, это тоже обязательная формальность, поскольку ответы на эти вопросы директору уже известны. Вам даётся неделя на то, чтобы подобрать себе группу – 4-5 человек, которые будут вам непосредственно подчинены. Если эти люди уже имеют допуск к секретной документации, они будут оформлены на следующий день. Если нет – то потребуется, вероятно, две недели, чтобы провести предусмотренную регламентом проверку. Но вы приступите к работе уже завтра. Формально вы обязаны представлять отчёты директору, а неформально вы будете всё обсуждать со мной. Вы хотите меня о чём-нибудь спросить?
 

Небольшую экспериментальную организацию оборонки, где предстояло работать Дмитрию, закрывали эти деревья.
Фото: ♥Nе!Angel♥

— Нет, — сказал Дмитрий, — всё предельно ясно. Пока у меня не будет людей и времени на ускорителе, я буду делать то, что делаю всегда – продумывать теоретические концепции, но теперь уже с учётом использования поля КХД для взаимодействия с материалами, о свойствах которых можно будет судить по характеру этого взаимодействия.
— Время на ускорителе, — сказал генерал Гровс, — вам будет дано, как только у вас появятся люди. Я в вас не ошибся и рад этому. Я не собирался сегодня тратить на эту беседу много времени, но она оказалась ещё короче, чем я ожидал. До сих пор наша связь была односторонней. Теперь я оставлю вам телефон, по которому вы, назвав себя, сообщите, что вам нужно со мной поговорить. Я вас найду. Ну, — сказал Александр, поднявшись, — и вот вам моя рука. Это не просто прощание, а обещание оказывать вам поддержку в той мере, в которой это будет возможно.
В голосе генерала Гровса прозвучала торжественность, которой Дмитрий совсем не ожидал от такого человека. Гровс повернулся к дверям.
— Будьте счастливы, — бросил он уже через плечо и вышел.

Продолжение последует 8-го октября 2012 года.

Posted in Без рубрики