Пробок не было (тогда их вообще было много меньше). Дмитрий на «Жигулях», купленных на заработанные в стройотряде деньги, почти беспрепятственно доехал до МВТУ. Он не стал ждать лифта, взбежал на третий этаж по лестнице и, войдя в приёмную декана, сказал секретарю:
— Доложите, что я прибыл.
Секретарь вошла в кабинет декана. Выйдя оттуда, она сказала Дмитрию:
— Войдите, он вас ждёт.
Декан вышел из-за стола навстречу Дмитрию, как равному протянул ему руку и улыбнулся. Он почти всегда улыбался, когда встречался с Дмитрием.
— Я знаю, — сказал он, — вы человек дисциплинированный и исполнительный. Но «зайти сегодня» — это не значило «зайти немедленно». Мне нужно сказать вам всего две-три фразы, но я не хотел говорить их по телефону. Я, как всегда, уйду в шесть, а в шесть двадцать вы подойдёте к дежурному преподавателю, и он вам даст ключ от моего кабинета. Вам придётся немножко подождать, но думаю, очень недолго. Человек, который выразил желание встретиться с вами наедине, человек очень пунктуальный, и если он сказал, что придёт в половине седьмого, то ошибка составит не более трёх минут.
 

Встреча должна была произойти в этом здании МВТУ
Фото: TarzanASG

— Что за человек? – удивился Дмитрий. – Зачем я ему нужен?
— Зачем вы ему нужны? Я не знаю об этом. Обсуждать его служебное положение не уполномочен, но полагаю, что он представится и расскажет вам, ради чего он захотел с вами встретиться.
Декан посмотрел на часы и сказал:
— У вас ещё больше четырёх часов, может быть, вы успеете съездить домой.
Поездку домой Дмитрий не счёл целесообразной – половина времени уйдёт на дорогу. Почти рядом с МВТУ жил человек, который часто работал дома. Этот человек тоже был физиком, как почти все знакомые Дмитрия, хотя работал в области очень далёкой от квантовой механики, его специальностью была физика атмосферы. Но, несмотря на разную специализацию, с ним многое можно было обсуждать, а блестящий интеллект позволял этому человеку уловить суть проблемы даже в области, с которой он не был знаком. Дмитрий попросил разрешения позвонить из приёмной декана. Трубку сняли после первого же гудка, и знакомый мужской голос сказал:
— Комаров слушает.
— Михаил, это Дмитрий.
— Рад, — сказал Комаров, — давно не виделись.
— У меня сейчас есть три часа времени, — сказал Дмитрий, — а у тебя?
— Судя по тому, как скупо ты отмеряешь время, у тебя цейтнот и важное дело. В этом случае, не могу тебе отказать во встрече. Ты хочешь приехать ко мне?
— Да, — сказал Дмитрий, — я сейчас в Бауманке, мне близко.
— Жду, — сказал Комаров и положил трубку.
Похоже, что Комаров стоял у дверей, потому что двери распахнулись, едва только Дмитрий прикоснулся к звонку.
— Пришёл? – откуда-то из комнаты раздался женский голос. – Раз он ненадолго, то кормить я его не буду, а чаю или кофе со всеми атрибутами могу подать хоть сейчас.
Жена Михаила считала своим долгом проявить максимально возможное гостеприимство. Отказаться – значило обидеть её, и Дмитрий сказал:
— Кофе, если можно.
— В кабинет, — сказал Комаров, — у нас мало времени и серьёзный разговор.
Кофе, какие-то печенья и маленькие пирожные были ввезены в кабинет почти тотчас.
— Говори, — сказал Дмитрию Комаров, — что стряслось и чем я могу быть полезен?
— Что стряслось, я ещё не знаю, но ровно в половине седьмого у меня будет разговор с каким-то официальным лицом, и мне нужно понимать, что я могу и чего не могу обещать, если об этом зайдёт речь.
— О каких обещаниях ты говоришь? – спросил Комаров. – В какой области?
— В профессиональной, естественно, — ответил Дмитрий.
— А ты всё там же, — сказал Комаров, — в КХД поле?
— Ну, теперь, пожалуй, надо говорить «в КХД полях», потому что я замахнулся на рассмотрение КХД поля и струн в десятимерном пространстве.
И, к удивлению Дмитрия, Комаров согласно кивнул головой.
— Не сомневался, что кто-то в ближайшем будущем к этому придёт, только не знал, что ты.
— А ты что, тоже КХД занялся?
— Нет, конечно, — сказал Комаров, — у меня своя сфера. Но я ведь физик и много читаю. Так в чём вопрос?
— Я убеждён, — сказал Дмитрий, — что КХД поле может стать точным прибором для измерения характера и свойств материалов, если будут созданы условия для взаимодействия поля и этих материалов. КХД-поля феноменально чувствительны, а введение в такие поля струн позволило придать полю упорядоченность, необходимую измерительному инструменту.
— Пока всё логично, — сказал Комаров. – А в чём вопрос?
— Для того, чтобы непосредственно перейти к таким измерениям, мне нужно знать, верны ли мои теоретические предпосылки. В КХД для этого нужны ускорители, у меня пока нет к ним доступа.
Михаил рассмеялся:
— Ты помнишь мои вычислительные таблицы?
— Помню, — сказал Дмитрий, — ты ещё очень гордился, что они затёрты до дыр.

Высокочувствительный детектор элементарных частиц, который мог бы быть полезен Дмитрию.
Фото: freerk

— Ко мне и к Дедову, с которым мы вместе пришли из Физтеха в ЦАГИ, относились как к людям с феноменальной интуицией. У Дедова она и правда есть. А я разрабатывал тогда теорию перемещения в атмосферных возмущениях. Для ситуации ЦАГИ важность такой теории была в возможности предсказания аэродинамических качеств летательного аппарата. И, когда обращались не к Дедову, а ко мне, я так же уверенно, как и он, говорил: «Вот здесь профиль крыла нужно вот таким-то образом изменить и уменьшить размеры хвостового оперения вот на столько-то». Я никогда ни словом не обмолвился о своей теории, и так же, как Дедов в ответ на вопрос «А почему?», отвечал: «Так чувствую. Продуй в трубе уменьшенную модель, посмотрим». Чаще всего я оказывался прав, считал теорию в этой части проверенной и ставил коэффициент в вычислительную таблицу. Так я постепенно заполнил её до конца. А как за неё ухватились, ты знаешь. У тебя ситуация такая же. Думай, что твоя теория верна, и проводи те измерения, которые проводить собираешься. Выбрось этап эксперимента на ускорителе. Ты талантливый человек и получишь необходимые сведения раньше, чем доступ к ускорителю.
— Ты действительно так думаешь?
— А ты как полагал, я шутки шучу? Только не откладывай. Будешь откладывать, кураж пропадёт. Если есть готовые теоретические данные, считай, что они подтверждены экспериментом.
— Пожалуй, я такой метод попробую, — ответил Дмитрий Комарову.
— Обязательно попробуй. А если полученные результаты не будут совпадать с тем, что было установлено другими методами, то ведь неизвестно, какие результаты больше соответствуют реалиям.
Дмитрий минуту подумал, потом сказал:
— Начну с изотопов, у которых основное излучение альфа или бета. Правда, взаимодействие КХД поля с изотопами изучено мало, а взаимодействие КХД поля и струн в десятимерном пространстве вообще не изучено, но, всё-таки, здесь известно, с каким излучением будет взаимодействовать КХД поле.
— Главное, не раздумывай, а начинай, — сказал Комаров. – А когда взаимодействие пойдёт, может оказаться, что сразу ясно, что оно значит.
Ещё некоторое время они оживлённо обсуждали проблему, затем Дмитрий посмотрел на часы:
— Я прощаюсь немедленно, а то могу опоздать на встречу с каким-то важным административным лицом.
Он был в МВТУ уже через 15 минут, получил ключ от кабинета декана и сел на кресло, на котором обычно сидел владелец кабинета. Дмитрий поудобнее устроился в кресле и посмотрел вниз с его высоты. Он подумал, что такой распространённый и многим известный приём действует безотказно. Быть выше в буквальном и быть выше в переносном смысле обычно воспринимаются как совпадающие понятия.

В дверь постучали. Дмитрий взглянул на часы – восемнадцать тридцать. Идеальная пунктуальность. Он встал и открыл дверь человеку, который производил впечатление квадратного. Он был невысок, а плечи его были невероятно широки. Держался этот человек очень уверенно, и когда он спросил «Куда прикажете сесть?», было очевидно, что вопрос формальный, потому что он, не дожидаясь ответа, сел на одно из двух кресел у небольшого бокового столика. Дмитрий занял второе кресло, и, внутренне усмехаясь, подумал: «Ну, здесь я выше, просто за счёт разницы в росте».
Пришелец поднялся с кресла и протянул Дмитрию руку, и во время рукопожатия представился:
— Александр.
— Дмитрий. Хотя вы, наверное, это уже знаете.
— Я о вас уже много знаю. Я читаю ваши публикации последние три года.
— Вы – физик? — спросил Дмитрий.
— По образованию — да, — ответил пришелец. – Но сейчас преимущественно выступаю в роли эксперта при оценке чужих работ.
— И где же существует такая должность?
— Вероятно, это несущественно. Сообщить, какие я выполняю обязанности, было полезно, а на какой территории я их выполняю, для нашей сегодняшней беседы не важно. Уточните, пожалуйста, распределение у вас до защиты диплома или перед его защитой?
— Сразу после защиты. Предполагается, что кто-то может диплом и не защитить, хотя история МВТУ не знает такого случая.
— Вы надеетесь на распределение в ИТЭФ?
 

ИТЭФ стал для Дмитрия вторым домом.
Фото: rfcrurfcru

-У меня есть для этого основания. В Лаборатории ядерной физики ИТЭФ меня ждут, а здесь такое распределение ни у кого не вызвало возражений. У меня даже руководитель диплома работает в ИТЭФ.
— А почему ИТЭФ? – спросил Александр.
— Там сильная лаборатория, на её семинарах собираются самые сильные исследователи, где бы они ни работали, есть длительный опыт сотрудничества.
— Но доступа к мощному ускорителю в ИТЭФ у вас не будет.
— Я теоретик, — ответил Дмитрий.
Александр вздохнул и сказал:
— Давайте говорить начистоту. Когда читаешь ваши работы, то видишь, что они заканчиваются перед экспериментом на ускорителе, а может быть, и перед каким-то другим практическим подходом. Ваша теория всё время чувствует себя ограниченной из-за того, что не имеет выхода в практику.
— Однако, — сказал Дмитрий, — какие тонкие наблюдения.
— Профессия такая, — ответил Александр.
— Простите, — сказал Дмитрий, — мне неудобно обращаться к вам просто по имени.
— Отчество, — ответил Александр, — мне не полагается.
— А если мне придётся обращаться к вам официально?
— В этом случае у нас принято пользоваться псевдонимом. Это не будет мой псевдоним для всех, это будет условное имя для наших контактов, если они продолжатся.
— И когда же вы выберите псевдоним?
— Вероятно, сейчас. Например, генерал Гровс.
— Манхэттенский проект? – удивлённо сказал Дмитрий.
— Да, просто со сменой знака. Я думаю, что физику такое выражение понятно, но могу уточнить. Я – генерал Гровс с другой стороны.
— Хорошо, — сказал Дмитрий. – А в чём цель нашей сегодняшней встречи?
— Я хочу предложить вам несколько другое распределение. Это небольшая, человек 600 персонала, организация, где вам официально будет предложена должность заведующего отделом конструкторского бюро (КБ), а неофициально я буду считать вас главным разработчиком.
— Разработчиком чего? – спросил Дмитрий.
— Я думаю, что месяца через два после начала работы вы мне сами об этом скажете.

Продолжение следует.

Posted in Без рубрики