Начало цикла.

Предыдущий пост цикла

На следующей сессии, ещё до начала обсуждения своих проблем Анаит сказала:
— Я была удивлена тем, что Станислав беседовал с Еленой Дмитриевной как взрослый, как равный с равным. Но вчера он удивил меня ещё больше. Мы вместе с ним были в гостях у Валерия и примерно через час, в течение которого я беседовала с Валерием, а Станислав решал шахматные этюды, жена Валерия накрыла стол и мы все сели за стол. Валерий включил для Станислава телевизор на передаче «Клуб кинопутешествий», шла передача, посвящённая Колумбу. Валерий спросил Станислава: «Ты знаешь, кто такой Колумб?» Станислав торопливо проглотил его любимый салат с крабами и ответил: «Знаю-знаю, тоже мне путешественник. Все говорят, что Колумб отрыл Америку, а он-то думал, что он в Вест-Индии». «А кто решил, что это Америка?» — спросил Валерий. «Америго Веспуччи, — ответил Станислав, — потому она и называется Америкой». Он знает много вещей, о которых со мной никогда не говорил.
— Можно гордиться, — сказал я, — упорное приобретение знаний это всё равно ваша школа. Но раньше, чем продолжить разговор о ваших нынешних проблемах, я хочу вернуться к первой атаке паники. Вы кончали уже аспирантуру?

Второй учебный корпус МГУ, в котором располагается факультет ВМК.
Фото: http://fotki.yandex.ru/users/eleoev/eleoevа

— Я не кончила аспирантуру, — сказала Анаит. – После краха СССР и последующего обесценивания сбережений граждан родители уже не могли мне помогать, а на стипендию прожить было невозможно. И Валерий, которого я знала еще, когда была студенткой, хотя он был на третьем курсе тогда, когда я поступила в Университет, вытащил меня в Компанию, предупредив, что невозможно совмещать учёбу в аспирантуре и работу в Компании. Я выбрала Компанию потому, что зарплата в 100 долларов, а курс доллара был свыше 400 рублей за доллар — рубль так стремительно обесценивался, что в Компании всё считалось на доллары – показалась мне огромной. Я уже сдала кандидатский минимум по специальности, когда пришла к выводу, что придётся аспирантурой пожертвовать. Атака паники возникла ещё до принятия этого решения, но после того, как этот выбор передо мной встал.
— Вы по-прежнему считаете, что эта атака паники была беспричинной?
— Я вспоминала о ней как о беспричинной, но при таком разборе я понимаю, что паника возникла в ситуации трудного выбора. Я не исключение, почти все руководящие сотрудники компании, которые теперь входят в совет директоров, ушли из аспирантуры без защиты диссертаций.
— Да, — сказал я. – Но, тем не менее, это всё-таки важная ситуация в вашей жизни, первая ситуация, в которой вы сделали выбор, отклонившийся от всей вашей предыдущей жизни.
— Однако, — сказала Анаит, — этот выбор определил всю мою последующую жизнь. С того времени я нигде не работала за пределами Компании.
— Я редко обращаюсь к прошлому моих пациентов, но эту ситуацию мне важно было восстановить, потому что последующая атака паники возникла через много лет в Иерусалиме. Теперь мы можем вернуться к настоящему времени. Какие важные события произошли за последнюю неделю?
— Вчера прошло заседание суда, рассмотревшего наше заявление о разводе. Нам дан обязательный месяц на попытку примирения. Олег воспринял решение суда всерьёз и вернулся к попыткам восстановить наши супружеские отношения.
— И как реагировали вы?
— Я сказала, что ничего не изменилось, что в ситуации, когда супругов связывает общий ребёнок и ни один из них не имеет нового партнёра, суд принимает такое решение автоматически. «Давай больше не возвращаться к вопросу о наших отношениях, всё решено» — сказала я Олегу. «Хорошо, — ответил он, — но ты согласишься этот месяц жить в одной квартире, или ты потребуешь, чтобы я немедленно из неё выехал?» «Живи, — сказала я, — мы можем жить в одной квартире, но в разных комнатах и ничего пока не сообщать Станиславу». Хотя я не говорила об этом с Олегом, я твёрдо решила покончить с совместным проживанием, как только получу свидетельство о разводе.
— Вы всё ещё испытываете грусть? – спросил я.
— Да, — ответила Анаит, — но теперь к ней добавилось раздражение, вызванное упорством Олега. Его нынешняя семья разрушена, а он всё ещё цепляется за иллюзию.
— Вы пробовали найти автоматическую мысль, которая связана с чувством раздражения?
— Да, — ответила Анаит.
— И как вы её сформулировали?
— Нельзя плыть на корабле, который получил огромную пробоину.
— А логическая надстройка?
— В данном случае она не противоречила автоматической мысли.
Оставшуюся часть времени сессии мы потратили на сократический диалог, в котором я задавал вопросы, а Анаит уточняла своё отношение к Олегу и сложившейся ситуации. Она хорошо справилась с этим диалогом, но ещё две последующих сессии я потратил на сократический диалог для того, чтобы Анаит в совершенстве овладела этой методикой. И в тот вечер, когда мы с Анаит закончили освоение сократического диалога, мне позвонил Олег.
— Феликс Борисович, — сказал он, — моё состояние никак не лучше, чем в тот день, когда я вас посетил, может быть, даже несколько хуже, потому что я тогда ещё питал надежду. Вы сделаете мне какие-нибудь новые назначения?
— Вы чувствуете благотворное влияние тиоридазина? – спросил я.
— Безусловно. Один день я попробовал его не принимать, но уже вечером того дня мне пришлось возобновить приём, потому что возникла острая тревога.
— Тогда я не вижу причины менять терапию.
— Мне потребуется новый рецепт.
— Я его выпишу. Он будет у старшей сестры лаборатории, вам не обязательно встречаться со мной.
— Да, — сказал Олег, — я понимаю, что вы не имеете права высказывать мне своё мнение потому, что оно связано с психотерапией, которую проходит Анаит.
Он действительно это понимал. Я выписал рецепт в тот же день и отдал его Антонине Болеславовне – старшей сестре моей лаборатории. Олег взял этот рецепт, не сделав никакой попытки со мной увидеться.
Перед следующей нашей встречей с Анаит она сказала:
— Феликс Борисович, мы можем пропустить одну неделю? — На этой неделе состоится заседание суда потому, что заканчивается месяц, который был нам дан на примирение. Если решение о разводе будет принято, вероятно, несколько дней уйдёт на оформление документов, ведь свидетельство о разводе я буду оформлять в ЗАГСе на основании решения суда.
— Да, — сказал я, — даже выписку из протокола суда вы получите через два-три дня после принятия решения.
— Вы понимаете, — спросила меня Анаит, — почему я не хочу откладывать оформление этого свидетельства?
— Вероятно, вы хотите поставить последнюю точку в отношениях с Олегом.
— Именно этого я хочу.

В этом доме располагается один из ЗАГСов Москвы.
Фото: Андрей Владимирович

— Хорошо, — сказал я, — сейчас вы достаточно вооружены и техниками психотерапии, и альпразоламом, чтобы прожить две недели.
Олег позвонил мне раньше, чем я в следующий раз встретился с Анаит. Он сказал:
— Суд принял решение о моём разводе с Анаит. Мне не надо увеличить дозу тиоридазина?
— Если вы чувствуете, что нынешняя доза недостаточна, — сказал я, — вы можете увеличить её на 5 мг, а если и эта доза будет недостаточна, то через неделю ещё на 5 мг.
— Спасибо, — сказал Олег. – Я очень признателен вам за то, что вы меня выслушиваете и регулируете приём тиоридазина в соответствии с меняющейся ситуацией.
— Это не трудно, — сказал я. – Вы можете звонить мне, если почувствуете необходимость в этом, но обсуждать ситуацию я не буду. Я согласен только на то, чтобы регулировать фармакологическую терапию.
— Я это понимаю, — ответил Олег и попрощался.
Через две недели Анаит пришла ко мне с неожиданным сообщением.

Продолжение следует.

К комментариям в ЖЖ

Tags: Анаит

Posted in Без рубрики