Первая госпитализация моего больного Саши была связана с представлением о том, что какие-то существа из других миров, из неизвестных ему соображений хотят нанести вред людям Земли. Он легко согласился на госпитализацию, чтобы иметь возможность подробно обсуждать эти вопросы, и не отказывался от инъекций нейролептиков, когда ему сказали, что он станет спокойнее и легче разберётся в происходящем. Его поведение стало видимо более спокойным, он охотно общался с соседями по отделению, играл в шахматы (у него был мастерский балл). И в дни свиданий он охотно встречался с товарищами по цеху контрольно-измерительных приборов (КИП), где работал техником.

Его всегда считали человеком странноватым, поскольку он любил рассуждать о далёком будущем: социальном и геологическом; и выяснял мнение окружающих о возможности контакта между галактиками. И при том, техником он был хорошим, ему нередко поручали самые ответственные работы, и поэтому когда он открыто сообщил своим коллегам об угрозе Земле со стороны инопланетного пространства, над ним только посмеялись, а всерьёз к этому отнеслись тогда, когда он стал разрабатывать превентивные меры против несомненной угрозы, и использовал при этом методы, которые таили в себе реальную опасность. Он установил электростатическое поле достаточно мощное, чтобы в здание можно было войти только зная метод отключения поля.
Начальник цеха КИП, неоднократно помогавший мне решать разные контрольно-измерительные задачи, сказал Саше: «Слушай, не посоветовался ли бы ты с Березиным, он человек умный и в галактиках хорошо разбирается». И Саша пришёл. Ему было назначено лекарственное лечение, и параллельно интенсивная когнитивная психотерапия, которую я считал в любом случае необходимой. Обсуждая ситуацию, Саша столкнулся с вопросами, который он вначале не мог решить: Каким образом наносится вред земле? Почему агентов, которые наносят этот вред, никто никогда не видел? Потом Сашино состояние резко улучшилось, межгалактические взаимодействия перестали его интересовать, а относительно невидимых агентов он мне сказал: «Тут гриб под носом не видишь, а уж агента и подавно». Мне показалось, что в его состоянии наступило видимое улучшение, которое позволяет его выписать из стационара и вернуть к работе.

Он позвонил мне через два месяца. «Я понял, — сказал он, — почему Вас не удивляла невидимость агентов. Эти агенты от людей внешне не отличаются» «А ты знаешь хоть одного?» — спросил я. «Знаю, — сказал Саша, — Это Вы». «Я агент?» — спросил я. «Угу». «И как же я наношу вред?» «Вы разбрасываете по городу туберкулёз в таблетках. Мне и жалко Вас, но придётся Вас уничтожить». «Когда?» — спросил я. Он сказал: «Завтра же, чего откладывать».
На моём приёме всегда присутствовала сестра и санитар (в этот день – Вася). Я позаботился только о том, чтобы дежурной сестрой у меня на приёме была Роза Кригер, женщина спокойная, сдержанная и могучая. Саша действительно пришёл на приём, а предупрежденная Роза очень внимательно за ним наблюдала. «Пора ответ держать», — сказал мне Саша, и выхватил из кармана опасную бритву. Роза мгновенно перехватила его руку и двумя пальцами зажала запястье. Бритва выпала. Роза мгновенно подхватила бритву, взяла под руки Сашу и сказала: «Саш, чего с тобой, столько времени я тебя знаю, а в бандитах ты у меня не числился». «Ничего Вы не понимаете», — сказал ей Саша. «Роза, — сказал я, — может, Вы понимаете недостаточно, но очевидно, что Вы понимаете, что Сашу нужно госпитализировать. Организуйте это». Роза, не отпуская Сашиного локтя, вызвала машину скорой помощи. Но Саша госпитализироваться отказался. Меня это не смутило, я понимал, что в течение 24 часов санкцию прокурора я получу, но не хотелось шума. Я позвонил дежурному фельдшеру скорой помощи, человеку физически сильному, и попросил его, если положение на скорой это допускает, оказать содействие в госпитализации Саши. Его аккуратно снесли по боковой лестнице, хотя он громко протестовал, а один раз специально ударился скулой о косяк двери. Особого внимания людей это не привлекло в связи с быстротой операции. После окончания приёма больных я поехал в стационар посмотреть как ведёт себя Саша.
При таком характере госпитализации он очевидно вначале попадал в наблюдательную палату, т.е. в палату, в которой пациенты находятся под непрерывным наблюдением. Я подошёл к наблюдательной палате и услышал, что Саша и санитар о чём-то тихо шепчутся. Я остановился и прислушался:

«Ты видишь, что ты сделал?» — говорил Саша, показывая на синяк на своей скуле. «Ты видишь, какой фонарь ты мне поставил?» «Это же не я, Саша, — говорил санитар, — это когда мы тебя несли ты сам дёрнулся». «Говори-говори, — сказал Саша, — а вот Феликс приедет, я ему покажу, он тебя не похвалит».

Такие вещи можно называть двойной ориентировкой. С одной стороны, я был межгалактическим агентом, который разбрасывал по городу туберкулёз в таблетках, и уничтожить меня следовало, а с другой стороны, Саша не сомневался, что я забочусь о пациентах и ни в коем случае не одобрю применения к ним насилия.

Читать комментарии

Этот пост в ЖЖ

Posted in Без рубрики