Donate - Поддержка фонда Ф.Б.Березина

26. Ускорение «Скорой». Лошадь оставили.

Больным местом в здравоохранении города становилась служба "Скорой помощи". Собственно, надо было говорить о двух службах, потому что свою станцию "скорой помощи" имел город, и свою — медсанчасть полиметаллического комбината. Когда об этом зашёл разговор, ситуация сразу показалась мне неадекватной. "Скорая помощь" города обслуживала все вызовы, "скорая помощь" комбината — только рабочих комбината. У станции скорой помощи комбината было 4 машины и из них одна полноприводная, у городской помощи машин было 3, из которых одна большую часть времени ремонтировалась, а не работала, а полноприводную машину заменяла лошадь. Между тем, квалификация персонала в городской скорой помощи была выше, а когда из Ленинграда приехал врач, окончивший интернатуру по реаниматологии, то его явно было невозможно использовать при таком низком техническом оснащении. "Слушай, — сказал мне Щеглов, — Ты числишься у нас руководителем службы психиатрии и медицинской психологии. Но это не должность главного  врача. Значит, ты мог бы совмещать эту работу с работой главного врача какого-либо учреждения". "Я не очень понимаю, зачем мне это, — сказал я, — И какое учреждение имеется в виду?" "Я и не говорю, что это тебе нужно, это городу нужно. А учреждение это — станция скорой помощи. Причём, заметь, если ты возьмёшься за эту работу, я не смогу дать тебе ничего, кроме полномочий". "Это меня и смущает, — сказал я, — Я отвечу на ваше предложение после того, как выясню, смогу ли я получить что-либо кроме полномочий где-нибудь в другом месте". В общем, ситуация была ясной — станции надо было объединять, оценивать качество дорог зимой и летом, чтобы судить о времени, необходимом для обслуживания вызова. Отказываться от лошади я бы не стал, может быть просто потому, что люблю животных. Во всяком случае, она не мешала.

Действовал я через город и его дорожную службу, и пока не обращали ничьего внимания на эту деятельность, мы создали дорожную схему, которая позволяла оценить кратчайшие пути от станции скорой помощи до точки вызова, и из любой точки вызова к точке другого вызова. Полномочий, мною полученных, было достаточно, чтобы на единственной исправной машине городской скорой помощи проверить эту схему на практике. Схема безотказно позволяла определить время зимой и в сухое лето, осенью и весной мешала распутица. Но ведь была же, хотя и не у меня, машина с полнм приводом. И вот тогда пришло время идти к Стефании Григорьевне, единственному человеку, который мог сыграть роль мощного союзника. Её не интересовала принадлежность машин к городу или комбинату, оформление персонала в той или иной организации. "Ты уверен, что если объединить станции, работа будет эффективнее?" — спросила она. "Уверен". "Ну, так давай устроим экспериментальную неделю. Если просто сравнивать в течение недели эффективность, очевидно, что лучшие машины ездят быстрее, а контингент, который обслуживает комбинат, меньше. Давайте сделаем по-другому. Контрольные вызовы, причём, со стороны медслужбы города работает только та машина, которая наиболее надёжна". Стефа подумала минуту и сказала: "Действуй. Я позабочусь о том, чтобы скорая комбината получила соответствующее распоряжение".

У меня было два преимущества перед комбинатом: я мог заранее указать маршрут, поскольку маршруты от станции и между точками в городе были промерены. Была ещё одна вещь, которая могла стать преимуществом, но её я со Стефанией Григорьевной не обсуждал — формулировка вызова. Формулировку вызова для комбината я предложил выбирать самостоятельно, а для города ввёл несколько формул, которые хорошо известны врачам и не требуют дополнительного обдумывания. Диспетчер комбината выбрал высокую температуру, боли в области левой половины грудной клетки и обморок. Я выбрал острые боли в животе, со рвотой, но без поноса, ощущение твёрдого живота, который не способен участвовать в акте дыхания, и появление внезапных слабостей в левых конечностях. Я думаю, что выбор симптоматики определил результаты. Квалифицированные врачи городской скорой помощи расценили мои вводные как острый аппендицит, начинающийся перитонит и угрозу инсульта. Естественно, они делали всё возможное, чтобы прибыть на вызов как можно скорее. Из симптоматики, которые назвал диспетчер скорой помощи комбината сработала только боль в области левой полвины груди. Остальное было несущественно и особой торопливости не требовало. Из обморока люди обычно выходили самостоятельно, а высокая температура не достаточна в основании для сверхсрочного вмешательства.

Стефа, ознакомившись с результатами, в которых среднее время на вызов у городской помощи было в два раза меньше, чем у комбината, сказала: "Да, всё-таки не машина определяет, а квалификация. Действуй, я тебя поддержу.

За последующие полгода когда я был главным врачом скорой помощи, на действия скорой помощи не было ни одной жалобы, не было осложнений, которые были бы связаны с недостаточно быстрым оказанием помощи. Я не вылезал из объединённой станции скорой помощи, дирижируя оркестром вместе с диспетчером. Малкин сказал: "Мне хотелось бы оценить лично, только ко мне любая машина приедет с максимальной скоростью" "Пусть вызов исходит от вашей секретарши", — посоветовал я. Мы втроём в секретариате сидели и ждали машину. Вводные были взяты из моего списка. Мороз был достаточный для того, чтобы дорога приобрела необходимую твёрдость, и хотя вызов был не к Малкину, он всё-таки был в секретариат комбината. В этом случае было установлено рекордное время и ленинградец, который специализировался по реаниматологии и выехал на этот вызов с чрезвычайным удивлением обнаружил, что пациента нет. "Это что — шутка?" — спросил он. Я ответил: "Нет, это контрольный вызов. Так и запишите в журнале — контрольный вызов". Малкин взял все листочки с вызовами и сказал сидевшему за терминалом компьютера оператору: "Вот тебе две группы данных, составь таблицу и подсчитай достоверность различий". Оператор ЭВМ через 5 минут распечатал сводку. Преимущество работы города в случае равных технических условий не вызывало сомнений. "Ладно, — сказал Малкин, — Что ты умеешь работать, я знаю. Завтра подпишем объеденный приказ по горздраву и комбинату. Откладывать не будем, в конце концов, может и самому понадобиться".

Эта работа неожиданно для меня самого вызвала азарт и стремление всё время держать схему действий машин и врачей перед глазами. На какое-то время уменьшился даже мой интерес к моим психиатрическим пациентам. Впрочем, в пределах имеющихся возможностей там уже всё было налажено и своим квалифицированным врачам я доверял.
"Поработай полгодика, — сказал Щеглов, — Сейчас это больше на скачку было похоже".

Очень важную роль сыграла система оплаты. Не просто за колёса, а за качество обслуживания вызова. Помощь на дому, если этого было достаточно, скорость госпитализации, если она была необходима и, наконец, ленинградец Нодиков, научившийся за время интернатуры многим реаниматологическим приёмам, обучил им тех, кто хотел этого и имел достаточно умелые руки. Если это приводило к положительному результату, такая реаниматологическая процедура расценивалась как высший балл.

Меня всегда удивляло, как меняются люди в процессе интенсивной работы. Никаких компьютерных игр на терминале, никаких разговоров о бытовых делах — дежурная бригада была дежурной бригадой. Из этого коллектива несколько выбивался кучер. Лошадь я решил оставить, потому что на небольших расстояниях и в плохую погоду она работала не хуже, чем машина с полным приводом. Наверное, не стоит скрывать и того, что я никогда не умел расставаться с животными после того, как работал с ними хотя бы несколько месяцев.

Мне казалось, что сотрудники станции относились ко мне хорошо. Я связывал это ощущение с тем, что с моим приходом появились достижения, которые дали основание для чувства гордости, ну и, кроме того, повысились зарплаты.

Позднее, когда с помощью действий, несколько флибустьерских, мы получили помещение для психиатрического стационара (об этом я напишу позже), я вынужден был отвлекаться от работы в скорой, чтобы налаживать работу в стационаре диспансера на новом месте. Ростокин, который сменил меня потом на должности главного врача скорой помощи, сказал: "Эх, Феликс Борисович, когда начинаешь жить на два дома, всем уже ясно, что главным станет новый дом, и вы теряете мобилизующую роль знамени". "Да, — сказал я, — мне тоже жаль (и мне действительно было жаль), за эти полгода была проделана колоссальная работа, но знамя мне придётся передать вам".  

Во время работы на скорой мне был выделен в личное пользование старенький "Москвич", роль водителя на котором исполняли по совместительству свободные от смены водители машин скорой помощи. Когда я расставался со скорой и, как обещал, передал её знамя Ростокину, "Москвич" поставили в маленький гараж, а Щеглов сказал, что он ещё будет думать, следует ли эту машину реставрировать или списывать. Но этот вопрос решился сам собой. Когда комиссия ГАИ приехала посмотреть машину чтобы помочь Щеглову решить этот вопрос, оказалось, что "Москвич", на котором я ездил полгода и который своим ходом заехал в гараж, превратился в скелет, ибо, если можно так выразиться, "мясо", т.е. наиболее сохранные запасные части, из него постепенно вынули. Он стоял в гараже скорой помощи, где посторонних людей не бывало, и, по-видимому, водители линейных машин решили, что они заслужили такую награду.

Я снова становился главным врачом, но уже психоневрологического диспансера со стационаром. Как и всегда, когда я оставлял налаженную мной работу, я уходил с грустью, хотя я уходил для того, чтобы, наконец, развернуть стационар лениногорского психоневрологического диспансера.
 

Читать комментарии

Этот пост в ЖЖ

Posted in Без рубрики

3 комментария to “26. Ускорение «Скорой». Лошадь оставили.”

  • Арсений:

    полвины

  • Дмитрий:

    >..Оператор ЭВМ через 5 минут распечатал сводку..
    Скажите пожалуйста, какие годы вы описываете и что собой представляла эта ЭВМ?

    • berezin-fb:

      В «скорой» стоял терминал. Естественно, это были ещё большие машины, в данном случае БЭСМ-2 с соответствующими принтерами.
      А годы — середина 50-х.


Добавить комментарий для berezin-fb Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *