Donate - Поддержка фонда Ф.Б.Березина

Каменный хлеб

К предыдущему

ОТСТРАНЕННОЕ МЫШЛЕНИЕ

КАМЕННЫЙ ХЛЕБ

Несмотря на вышеприведенные замечания Б.Рассела о тавтологической природе оснований всякой научной теории, он и не собирался отказываться от идеи научной реальности и не отрицал объективного характера научного знания. Именно в этой связи он остроумно критиковал позитивистские взгляды на сравнение теории и эксперимента. Суть этой критики в том, что теоретическая конструкция должна находиться в однозначном соответствии с экспериментальной ситуацией и в то же время должна быть от нее независимой. В противном случае сравнение с экспериментом сведется к тавтологии: предполагается, что камень съедобен и хлеб каменный; отсюда следует, что хлеб съедобен (экспериментально проверяемое утверждение). Здесь суть парадокса состоит в лишнем термине "камень", вводимом в теорию только лишь для установления соответствия с опытом. Как показал Г.Рейхенбах, аналогичная ситуация возникает, если ставится вопрос о геометрии внешнего пространства и о возможности экспериментальной проверки "неевклидности" наблюдаемого мира: хлеб получается "каменным", если в физической геометрии различаются собственно геометрия (конструкция физических объектов, допустимая некоторой системой аксиомы) и поле сил F, деформирующее стержни, входящие в измерительный прибор, устроенный в отсутствии сил в соответствии с геометрической аксиоматикой. В частности, можно считать исходную геометрию G0 евклидовой, и все отклонения от "евклидности" понимать как неинерциальные движения. Экспериментальной проверке доступны, собственно, G0 + F, то есть мы можем, исходя из любой G0, получить выбором негеометризуемых сил нужную геометрию. Gc играет в данном случае роль "камня". Только заменяя G0 + F на некоторую геометрию G, что и делается в общей теории относительности, мы приходим к геометризованной бессиловой теории, в которой все динамические свойства системы сводятся к геометрии. Такую геометрию действительно можно сопоставлять с экспериментом, не боясь тавтологии, так как теория независима от эксперимента, поскольку, говоря о динамике, мы говорим на не присущем опыту геометрическом языке. Именно поэтому теория оказывается сопоставимой с опытом целиком (без деления на геометрию и динамику), что исключает "каменный хлеб".

Этот пример поясняет замечание Рассела — и в этом самая главная черта его логического реализма — о том, что всякой апелляции к опыту должна предшествовать логическая конструкция, относящаяся к понятиям, возникающим в опыте (например, силы, расстояния, равенства фигур), и не входящая в опыт.

Сказанное характеризует теоретическое знание как условное и искусственное, хотя и реальное, поскольку логические соотношения по самому определению логики не могут содержаться в объектах рассмотрения. Они вносятся извне, а поэтому и не могут возникнуть в нашем сознании естественно, в силу некоторого органического процесса.

И подобно законам Ирвона из книги Сэмюэля Батлера "Ирвон"6, естественное и конвенциальное легко меняются местами.

В мире Ирвона, где все — наоборот, обитателей судят за воспаление легких (ибо законы должны "следовать природе") и лечат от воровства. И совершенно последовательно так называемые законы природы (физиологические, физические и тому подобные) даются по воле богов, то есть находятся в сфере нравственности. Иначе говоря, демонстрируется иллюзорность идеи "естественных" законов, имманентных внешней реальности.

______________

6  По-русски название этой великой антиутопии должно звучать как "Едгин" (Erehwon). Это анаграмма слова howhere — нигде.

Читать дальше

К комментариям в ЖЖ

К содержанию книги "Огненный лед"


Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *