73. «Пересмотренный Великовский» и «Век Великовского»
Несколько раньше появления на прилавках «Ученых против Великовского», в свет вышла книга «Пересмотренный Великовский». изданная редакторами «Пенсе». Фактически это был сборник материалов, опубликованных в семи номерах журнала (май 1972 сода — лето 1974 года). Естественно, эта книга не могла быть ответом на «труд» Голдсмита, Сагана, Азимова и других. Тем не менее, она наглядно демонстрировала, как вчерашняя «ересь» становится нынешней наукой.
Все, кто говорят или пишут по поводу научной мафии, понимают, что большинство ученых — не мафиози. Научная честность и человеческая порядочность присутствуют даже в самой острой дискуссии. Пример тому — письмо профессора Бургсталера, опубликованное вслед за фундаментальным ответом Великовского на его статью: «Я высоко ценю блестящий ответ д-ра Великовского на мою статью, особенно провоцирующую таблицу спектральных толкований, извлеченную из этой статьи. Я хотел бы также воспользоваться случаем, чтобы выразить ему глубокую признательность за ценные советы и различные оттиски, которыми он любезно снабдил меня, когда я начал свою статью о природе атмосферы Венеры. Во время переписки с д-ром Великовским и чтения его публикаций я, конечно, был хорошо осведомлен о его аргументах о присутствии железа и серы в атмосфере Венеры. Его приоритет в этом вопросе должен был быть отмечен в моем обсуждении предположений о происхождении желтоватого вида планет, и я приношу мои искренние извинения ему и читателям "Пенсе" за то, что не сделал этого».
Заключает книгу статья профессора Вильяма Муллена. У него нет сомнений в том, что современная наука должна пересмотреть свои позиции согласно всеобъемлющей теории Великовского. Касаясь физической науки, Муллен пишет: «Исследование космоса только показало, что более исчерпывающая небесная механика, основанная на физике, в которой электромагнетизм и гравитация были бы объяснены общими законами, необходима, даже если бы Великовский никогда не поднял этого вопроса. Также должно быть очевидным, что, если гравитация может быть убедительно описана в терминах каких-либо более фундаментальных сил, это не значит, что ньютоновская физика должна быть "выброшена", Великовский никогда не предлагал этого».
«Пересмотренный Великовский» — хорошая, но несколько запоздалая книга. У американского (да и не только американского) читателя могло бы сложиться мнение, что Великовский и его сторонники побеждены, поскольку эта книга не содержала ответов на аргументы, представленные в «Ученых против Великовского». Да она и не могла содержать, поскольку была издана раньше последней. Но исчерпывающим и беспощадным ответом явился один из выпусков журнала «Хронос» в 1977 году, который был назван «Великовский и официальная наука».
А еще до этого, в 1976 году, в книге профессора Рансома «Век Великовского» подробнейшим образом были проанализированы все доклады февральской 1974 года сессии ААПН.
Книга Рансома не ограничена критикой докладов и докладчиков. Это капитальный труд, доказывающий, что современная астрономия, биология, геология, история, мифология, палеонтология и психология не могут быть нормально развивающимися науками, если ученые не отнесутся самым серьезным образом к ревизии этих наук, начатой Великовским. В предисловии профессор Рансом пишет: «Многие открытия космической эры были предвосхищены теорией Великовского. Но независимо от того, были или не были предвосхищены эти открытия, более важно, что эти и другие результаты исследования космоса чрезвычайно хорошо соответствуют предложенной им модели. Также важен тот факт, что многие из этих открытий не ожидались конвенциональным мышлением конца сороковых — начала пятидесятых годов. Фактически, в некоторых случаях, было обнаружено противоположное ожидаемому».
Вслед за очень кратким описанием биографии Великовского изложена история издания «Миров в столкновениях» и реакция на эту книгу. Рансом еще раз обращает внимание на то, что ученые отвергли книгу… ими фактически не прочитанную.
Затем следует изложение того, как в пятидесятых годах ученые представляли себе историю Солнечной системы, теорию единообразия в геологии, египетскую хронологию, каким образом Великовский пришел к своей теории. Коротко изложены космогеологические и исторические события, описанные в «Мирах в столкновениях», и реконструкция Великовским хронологии древнего мира.
Рансом рассказывает о кометах, о теории их происхождения, о связи между кометами и запасами нефти на Земле. Он напоминает о письме Великовского Нобелевскому лауреату Либби по поводу радиоуглеродного определения возраста нефти. С точки зрения конвенциональной теории запрос Великовского казался абсурдным, поскольку в течение 50.000 лет в нефти должны были исчезнуть последние остатки изотопа углерода, абсорбированные из атмосферы.
Рансом напоминает высказывание Пайн-Гапошкин о том, что смешно даже думать об образовании пищи («манны») из нефти. Но к 1971 г. Британская нефтяная компания производила 4000 тонн пищи ежегодно. Французы сообщили о производстве из нефти 16.000 тонн белковых продуктов в год. Рансом обстоятельно показывает, как положения Великовского, вызывавшие критику и даже насмешки, подтверждены и сегодня считаются общепринятыми. Он детально рассматривает механизмы небесной механики и подчеркивает, что нет доказательств стабильности Солнечной системы.
В 1950 году астрономов возмущало, что Великовский, ничего не смыслящий в небесной механике возражает против теории, согласно которой все планеты Солнечной системы были сформированы на их нынешних орбитах. Но уже в 1953 году в книге «Небесная механика» астронома В. М. Смарта, профессора университета в Глазго, указывалось, что подсчету «стабильности»
Лапласа-Лагранжа-Пуасона можно верить только в пределах, не превышающих 300 лет. В 1960 году президент Королевского астрономического общества профессор Мак-Креа опубликовал теоретические расчеты, согласно которым ни одна планета не могла образоваться из солнечной туманности ближе орбиты Юпитера. Иначе говоря, между орбитой Юпитера и Солнцем не могла образоваться ни одна планета. (В 1969 году Дж. Г. Хилс показал, что планеты не могли образоваться между орбитой Сатурна и Солнцем.). В 1965 году X. Алфвен, через несколько лет получивший Нобелевскую премию в области физики, на основании теоретических подсчетов доказал, что большие планеты должны были образоваться раньше малых, «земных». В любом случае, согласно Алфвену, планеты не образовались в одно и то же время и не на нынешних орбитах.
Рансом подробно останавливается на природе планет, их ротации, атмосфере, вероятности жизни и т. д. Попутно он демонстрирует бесчестные трюки Сагана в его докладе на сессии ААПН в Сан-Франциско, высказывание Гарольда Юрея по поводу подобия Венеры и Земли, Менцеля и Уипли — о том, что поверхность Венеры покрыта водой и т. п. Ученых ни в чем нельзя было бы упрекнуть, если б речь шла о научной ошибке. Но это были не просто ошибки, а желание… обличить в них Великовского. «Когда он предложил альтернативное объяснение, его обвинили в ненаучности и в том, что он не считается с "фактами". В действительности он только не соглашался с "официальной интерпретацией" этих фактов».
Рансом подробно описывает дискуссию по поводу облаков Венеры. Он показал, сколько раз Саган менял свою точку зрения по этому вопросу и как его поведение не соответствовало этике ученого.
Основываясь на последних данных небесной механики, Рансом анализирует ошибки в докладе Мулхолланда. Он показывает, как Саган и другие ошибались в части топографии Марса, занимая позицию противоположную Великовскому. Это же относится к предсказанию теплоотдачи планет Солнечной системы, особенно Венеры.
В неопубликованной книге Великовского о событиях, происшедших ранее описанных в «Мирах а столкновениях», значительное место занимает планете Меркурий. В частности, Великовский предсказал наличие атмосферы на Меркурии, что отрицалось ортодоксальной астрономией. Во время полета «Маринера-10» это предсказание Великовского было подтверждено.
Рансом упоминает о дискуссии между Бейли и Менцелем по поводу электрического заряда Солнца. Подробно останавливается на предсказании Великовским находок на Луне. Он описывает позицию Юрея и других по этому вопросу и их поражение, когда правота Великовского была доказана исследованиями во время посадок «Аполлонов».
Отдельную главу Рансом посвящает вопросу радиоизотопного определения возраста предметов древнего Египта и Средне-Американской культуры.
Следующая глава содержит конспективное изложение основных положений книги Великовского «Земля в переворотах» и дальнейшего подтверждения этих положений многими видными учеными.
Коснувшись вопросов эволюции, Рансом цитирует профессора Льюиса Гринберга, редактора журнала «Хронос»: «Сейчас становится ослепительно очевидным, что научные исследования и мышление шестидесятых и семидесятых годов созвучны и поддерживают утверждение Великовского о том. что эволюция является катастрофическим процессом». Профессор Гринберг прав. Мышление шестидесятых и семидесятых годов изменилось.
Гипотезы, за которые ученые были готовы сжечь Великовского на костре, считаются теперь бесспорными. Но, тем не менее, многие ученые не изменили своего отношения к Великовскому.
Большая глава в книге Рансома посвящена сессии ААПН в феврале 1974 года. Критика докладов, докладчиков и организаторов сессии буквально уничтожающая. Особенно досталось Сагану. Из мозаики фактов Рансом создал отличный литературный портрет известнoro в Америке ученого. Получился своеобразный собирательный образ, характеризующий противников Великовского и методы их, так называемой «научной полемики». Во время доклада Саган неоднократно ссылался на приложение, которое желающие могут прочитать, чтобы убедиться в обоснованности его утверждений. «Поскольку никто не видел приложения к докладу Сагана, журналисты должны были принять на веру утверждения, что мнение подтверждено серьезными данными, представленными в приложении к оригинальной работе. Спустя два года приложение появилось вместе с его пересмотренной статьей. После прочтения приложения становится ясно, почему Саган не хотел, чтобы оно появилось. Его аргументы могут звучать убедительно для кого-либо, не знакомого с физикой, но любой физик легко заметит, что приложение не содержит рационального физического анализа. Во время написания приложения Саган мог только надеяться на то, что ни один человек, знающий физику, никогда не прочтет его».
Рансом очень точно заметил, что: «…ученые, работающие в промышленности, более тесно связанные с реальностью, чем с теорией, горячо поддерживают новые идеи. Однако именно академические ученые на протяжении всей истории реагировали на новые идеи менее научно и более насильственно, чем другие люди».
Рансом рассматривает этические аспекты «дела Великовского», вопросы религии, коллективной амнезии, изменение отношения многих ученых и университетов к Великовскому.
Заключая книгу, он пишет: «Также было продемонстрировано, что главные теории, противостоящие теории Великовского, оказались неправильными во многих узловых пунктах. Если эти теории верны, почему они так часто ошибочны? Даже если бы Великовский не предложил приемлемую альтернативу, к настоящему времени мы должны были начать (и многие уже начали) сомневаться в теории «единообразия»
В 1950 году Великовского обвиняли в том, что он поднял руку на Ньютона и Дарвина. Сейчас, спустя более четверти века, было очевидно, что Великовский не опровергал Ньютона. Он только говорил, что небесная механика не ограничивается Ньютоном. Из книги физика Рансома следует, что Великовский оказался правым.
Говоря о Дарвине. Рансом ограничился несколькими примерами и процитировал профессора Гринберга. Он не написал, что от всей дарвиновской теории к этому времени осталось только имя Дарвина, укоренившееся в науке, и вера в дарвинизм тех, кто непосредственно не занимается изучением эволюции в биологии.
Спасибо, Феликс Борисович. Все крепнет желание читать самого Великовского.